Было ясно, что женщина, которая только что вошла, не планировала давать ей это время. Схватив горничную за волосы, она болезненно дернула ее. Горничная пыталась бороться, но другая женщина выглядела намного старше и сильнее маленького крохотного тинейджера, и вскоре мой член выскользнул из ее мокрой киски, наш секс прервался, когда ее бросили на землю возле моих ног.
— Нет! Нет! — закричала девушка в недоумении, пытаясь запрыгнуть обратно на меня.
Тем не менее, другая женщина немедленно ударила ее по лицу. Удара хватило, чтобы разбить ей губу, и только тогда девочка пришла в себя. То есть, она рухнула на пол в нескольких футах от меня и начал безостановочно рыдать.
Мускулистая женщина, которая выглядела как охранник, вошла, держась за меч на талии и давая горничной предупреждающий взгляд, который удерживал ее от движения. Другая женщина, насмешливо ухмыльнувшись, повернулась ко мне. В этот момент воспоминания двенадцатилетней давности зашевелились, и я понял, что узнал эту женщину.
— M-мама… — я позволил словам выйти.
Взгляд женщины сразу смягчился при виде меня, хотя я все еще был на земле, мой член мокрый от секса и все еще твердый. Я пошел, чтобы прикрыть свой член, с позорным выражением на лице. К моему удивлению, мать этого ребенка, казалось, не держала никакого гнева или отвращения, видя мое обнаженное тело. Я помню, что моя мама из моей старой жизни ударила бы меня по заднице, если бы она застукала меня трахающимся в этом возрасте, не говоря уже о последствиях изнасилования. Даже в двенадцать, это была бы моя вина. Это был просто продукт времени, в котором я жил.
— Дорогой, Клиберн, ты писал в эту девушку?
Моя мать присела рядом со мной, пытаясь утешительно посмотреть на меня.
Несмотря на мягкий взгляд, ее глаза держали определенную степень интенсивности, когда она задавала мне этот вопрос.
— А?
Я мог только таращиться на нее, после странного вопроса, который исходил из ее губ.
Женщина, которая была матерью Клиберна, моя мать, посмотрела на женщину-охранника. Женщина только молча пожала плечами. Затем моя мать посмотрела на меня, наконец, ослабив нахмуренность на губах, ее глаза были привязаны ко мне. Мои воспоминания о Клиберне говорили мне, что моя мать очень любила меня, и я тоже любил ее. Мои воспоминания о моем предыдущем мире говорили мне, что эта любовь была немного напряженной, граничащей с жуткой. Мы никогда не делали ничего предосудительного, но я кормился грудью до пяти лет, и у меня было очень мало воспоминаний, которые не включали вездесущность моей матери. Мамкин сыночек может быть даже слабым описанием отношений, которые у меня были с ней.
— Ах, когда она… сделала это… что-то вышло из твоего пениса? Какая-нибудь жидкость? Может быть, она была белой?
Мои глаза удивленно расширились при этом вопросе.
— А? Нет… я не кончил.
Глаза моей матери расширились от шока.
— Откуда ты знаешь это слово?
Именно тогда я понял, что ее предыдущий вопрос пытался объяснить секс молодому мальчику, который не должен знать, что это такое. Я понял свою ошибку и посмотрел на девушку, которая поставила меня в затруднительное положение, не зная, что сказать. Мама нахмурилась, приняв этот взгляд как признание того, что я узнал слово от нее. Я не исправил ошибку, когда она встала. Ее глаза смотрели на мою руку, все еще прикрывающую мой член. Даже сейчас было тяжело! Разочарование и смущение были нарисованы на моем лице. Ни один взрослый мужчина не захочет, чтобы его мать видела его голый пенис.
Моя мать внезапно повернулась к горничной, которая, наконец, перестала плакать и теперь сидела на коленях с опущенной головой, ожидая наказания.
— Ты видишь, что ты сделала с моим сыном? — требовательно сказала Мама.
— П-п-простите… — голос горничной звучал надутым и совсем не жалким.
— Ты возьмешь на себя ответственность за это!
Когда моя мать говорила, она указала прямо на мой эрегированный член, и мой румянец превратился в унижение.
Моему двенадцатилетнему я не хватало знаний или опыта, чтобы познать стыд. Я был действительно невежественен к миру и сексу, полностью. Это были новые воспоминания, которые начали пробивать дыры в этой жизни. До прошлой недели меня купали мама и пожилая горничная. Это было ненормально! Это была моя мать, и она указывая на мой эрегированный член перед 15-летней девушкой! Это была поистине неловкая ситуация во всех смыслах этого слова. Разница для меня была действительно как Адам, пожирающий яблоко знания.