Борзые и гончие.
«А ведь это вам не книжку прочесть, тут даже простого русака оследить, и то надо ум иметь. Вот хоть взять охотничий подклик — тут не одно хайло нужно! Тут кураж нужен. А я, бывало, как наддам: „О, гой!“ — так весь лес дрогнет!.. Двинулись мы всем нашим многолюдством, прошли по венцу нашей горы, выравнялись на простор, поднялись дедушка на своем буланом на темя и приказали зачинаться полю… Шли сначала по мелочам, по мелкому, значит, кустарнику, потом свалились в луга к лесу, перешиб я луга рысью и стал подвывать. Только отголосу не слышу никакого — верно, думаю, они на добыче. Выскочила было лисица да скатилась в овраги и сразу понорилась, ушла в свое нырище, не стали мы на нее и время терять. Потом подзорил я русака, хлопнул арапельником — заложились за ним Стрелка с Заирой по грани, сладились… Спеют, спеют за ним почесть ухо в ухо, только стал он вдруг отростать от них…
— Как это отростать?
— Уходить, сударь, уходить. Да Заира не глупей его была — наддала маленько, сбила его с грани и покатилась вместе с ним, а тут стая и накрыла их. Дедушка кричит: „Прими!“ — а я уж давно принял…
— Заколол?
— Конечно, заколол».
Это из И. Бунина. Неудачная получилась охота: «окромя этих пустяков, ничего мы в тот первый день не сделали до самого вечера». А за волками шли. Был у них на псарне, рассказывал тот же бывший ловчий, один кобель борзой. Он за один день «взял целых пятерых лобанов!». А лобан значит матерый волк. Таковы русские борзые.
Здесь была описана охота с борзыми без гончих. Но обычно настоящая псовая охота ведется и с теми, и с другими. Гончие «в напуску» по оврагам, буеракам, по окраинам леса и перелескам. Их задача — поднять зверя с лежки (или отыскать свежий след) и выгнать его в поле, на луговину. А борзые до поры держатся при всадниках и вступают в игру, когда выгонят гончие зверя на чистое место. Борзым увидеть его надо, на переднюю луку вскакивает самая опытная и резвая борзая — с такой высоты ей легче «узреть» добычу. И начинается скачка: борзые за зверем, за ними всадники.
Грейгаунд, или английская борзая
Настигают борзые волка. Они должны не рвать его, а прижать к земле, ухвативши «по месту» — за уши или горло, — «и как железными вилами» держать до прибытия охотников. Тогда свяжут они его, если хотят взять живым, либо «примут», то есть заколют. Очень сильные борзые кобели, схватив за горло, «порешали с волком», душили до прибытия охотников, но опять-таки не рвали его.
«Приемистая» — такая борзая, которая берет зверя не за что попало, а только «по месту» и держит волка всегда «безопасно для себя». В противоположность ей «обапальная» борзая «без разбора и во что ни попало влипает в волка», поэтому она «почти никогда не обходится без „хваток“, полученных ею со стороны волка».
«Приемистая собака для волка погибель. Нет в своре приемистой борзой, и от очень злобных собак волк может уйти, а приспела приемистая борзая, и волк покончен почти без борьбы и сопротивления» (П. М. Губин).
В старину различали малую псовую охоту и большую. Малая состояла из стаи гончих в восемнадцать собак с доезжачим и двумя выжлятниками, пяти свор борзых, в каждой — четыре собаки, двенадцати «крыльев» волчьих тенёт и обоза для отъезжих полей с особою при нем прислугою. Нередко «полевать» (охотиться) выезжали не на день, не на два, а неделями порой гоняли разного зверя и уходили далеко от дома.
Большая псовая охота состояла из стаи в сорок гончих с доезжачим и тремя выжлятниками, двенадцати свор борзых, «полагая по три собаки на свору», двенадцати «крыльев» волчьих тенёт и соответствующего обоза. Тенёта (каждое крыло) длиной были до сорока метров, а шириной — три метра. Они употреблялись, чтобы перекрыть путь волку в глухие, густые места, где борзые не могут ни увидеть его, ни резво скакать.
Вы, очевидно, уже заметили, что слово «стая» употреблялось мной только по отношению к гончим собакам, а к борзым — «свора». Так издавна среди охотников повелось говорить. В стае по традиции было не меньше восемнадцати собак и не больше сорока. Что сверх того, именовалось оравой, а число гончих меньше восемнадцати не составляет стаи и называется смычком, «полагая две собаки на смычок».
Псарней именовалось неограниченное число свор борзых, принадлежащих одному владельцу и соединенных вместе на одном псарном дворе. Псарней назывался и двор, где содержались борзые и отдельно от них гончие. Свора — одна — четыре борзые собаки, следующие за одним охотником (кроме того, так назывался ремень, на котором водили борзых).