Словно из рога изобилия сыпались, теснясь, отпихивая друг друга, юные богомольчики, и за четверть часа все покинули свой дом, который в холодные дни оберегал упакованные в отдельных его камерах яйца даже от морозов в минус 18 градусов. Дети богомолов похожи на родителей почти во всем, но крыльев у них нет, только зачатки. Растут быстро, сначала питаясь тлями, через 3–5 месяцев обретают полную зрелость и рост до 7,5 сантиметра (самки), до 4–6 — самцы. Живут еще месяца три, до поздней осени, успев за это время расплодиться, и умирают.
Около 2 тысяч видов богомолов (из них примерно 20 — в СССР) обитает на Земле, в основном в жарких странах обоих полушарий. Особенно богата богомолами Африка. Иные не больше сантиметра, а некоторые и в 16 раз крупнее.
Многие из богомолов сохраняют свою обычную форму и окраску (бурую, зеленую, желтую). Другие, имитируя ветки, лишайники, листья и прочие предметы, изменились до неузнаваемости. Похожи даже на цветы, и до такого изумительного подобия, что, случалось, и опытные энтомологи, протянув руку, чтобы сорвать «орхидею», только тогда и убеждались в обмане, когда богомол тут же вздымался, распустив крылья веером, и, потирая ими, пугал каким-то звенящим треском, а его передние ноги, только что изображавшие лепестки, полусогнутые и поднятые вверх, готовы были к удару и защите.
Эмпузы, богомолы особого семейства, и взрослые выглядят как «какое-то привидение, дьявольский призрак…». А личинки некоторых их тропических видов и вовсе ни на что не похожи. Впрочем, не совсем так: сухой, корявый, шипастый сучок — в таком виде, замерев на ветке, поджидают они добычу и скрываются от зорких глаз врагов.
Эмпузы обитают и у нас, на юге Крыма, в Закавказье, Средней Азии. На обыкновенных и многих других богомолов они непохожи еще и тем, что охотятся в основном ночью и в сумерках, а зимуют не в оотеках (не в виде яиц), а в стадии личинок.
Слова «термит», «термитник» вовсе не родственны с известным корнем «термо» (тепло), хотя все 2500 видов этих насекомых — жители теплых мест планеты, чаще тропиков, а их сооружения вполне сравнимы с термостатами. Термитов называют еще «белыми муравьями», но они, если разобраться, приходятся антиподами благородным защитникам лесов и полей. Слово «термит» — от греческого слова «термес» — конец.
Чтобы выяснить, в каком из определений больше здравого смысла, последуем за молодой парочкой, твердо намеревающейся образовать счастливую семью. Они только что встретились в воздухе, отличив друг друга в туче шуршащих, мечущихся и падающих на землю участников главного праздника термитов — брачного лета.
Тотчас сели, освободились от длинных крыльев, которые едва держались на их спинках, и ринулись в поиск. Уткнулись в какую-то ямку, втиснулись в нее головами и лихорадочно заработали ножками и жвалами. Через несколько минут зарылись в почву. А на поверхности земли продолжается торжество: ликуют, объедаясь термитами, птицы, муравьи волокут добычу, даже человек, если брачный лёт происходит где-нибудь в Южной Америке либо в Африке, спешит собрать урожай. Потом еще долго на базарах торговцы будут соблазнять туристов жареными термитами — лакомством, которое нам не привелось попробовать.
А молодая парочка в гнезде размером с орех выведет из нескольких яиц личинок мужского и женского пола, которые будут сразу же похожи на термитов, поможет им, как говорится, стать на ноги, чтобы затем перепоручить все заботы по дому, а самим полностью посвятить себя делу продолжения рода. Станут появляться все новые рабочие, а потом и солдаты. И лишь когда гнездо достигнет мощи, самка начнет производить крылатых самок и самцов. Одни из них — точная копия молодых матери и отца — в назначенный час отправятся в полет, другие, с небольшими, как бы недоразвитыми крылышками, будут готовы заменить родителей.
Не год и не два нужно гнезду, чтобы набрать полную силу, иногда десять, а то и больше лет. И уж тогда родители вполне заслуживают своих применяемых даже в научных сочинениях титулов: «царь» и «царица».
Что касается «самодержца», то этот, познав труд в начале образования гнезда (он, впрочем, сильно себя не обременял), превратился в шустрого бездельника, благоденствующего на приношениях и не слишком морально крепкого: иной раз и подвернувшееся яйцо съест.
Но «царица» истинно феноменальная труженица (на материнской, разумеется, ниве). Матка суринамского термита снесла за 28 часов 3 тысячи яиц. Суточная производительность «царицы» из Гвианы — более полутора тысяч яиц, а одна африканка дает до 30 тысяч яиц в сутки. Виды более умеренного климата в холода неактивны. Естественно, и матки у них в это время не откладывают яиц. Но в термитниках тропиков, где жизнь не замирает, «царица» действует почти беспрерывно все несколько лет своей жизни. Миллионы и миллионы — вот ее потомство.