У нас в Оружейной палате хранится один из ее образцов конца XVI века: с нагрудником, с накрупником, с пластинами, защищающими шею и лоб, — словом, полная конская броня. Майя Николаевна Ларченко, большой знаток рыцарского вооружения, взвешивала эту броню — всего около 20 килограммов оказался ее вес.
Так что, если мы сложим все приведенные мной выше цифры, получится 75 килограммов. Плюс вес очень массивного седла — примерно 15 килограммов. Допустим, сам рыцарь весил 80–90 килограммов — итого 170–180 килограммов должна была нести на спине рыцарская лошадь в XV–XVI веках (если я не ошибаюсь).
Но ведь и это немало!
Кони, на которых рыцари выступали в бой или на турниры, больше были похожи на облегченных тяжеловозов типа арденов или першеронов, чем на кавалерийских лошадей более поздних времен.
В поход и в бой рыцарь шел не один: с ним были обычно оруженосец, два лучника, пеший копейщик и двое слуг (пеший и конный). Это боевое подразделение называлось «копьем». Двадцать пять — восемьдесят копий составляли «знамя».
Любимым построением перед боем был «клин» (или «свинья», как называли этот рыцарский строй русские).
Острие клина состояло из 35–45 рыцарей либо всего из пяти. Тогда в следующих двух рядах было семь рыцарей, затем шли ряды по 9, 11, 13 воинов, за ними строилась в каре вся рыцарская конница (13–14 человек в каждом ряду).
В крупных сражениях бывало девять и больше клиньев, которые составляли три боевые линии.
С XIV века рыцари предпочитали сражаться в пешем строю. Английский король Эдуард III — один из тех, кто ввел это тактическое новшество. Англичане в бою больше всего полагались на лучников, а рыцари защищали их от вражеских атак. Битва при Кресси (1346 год) показала преимущество такой тактики. Эдуард III, король английский, построил своих знаменитых лучников длинной цепью. За ними стояли в три ряда спешившиеся рыцари, в первой их шеренге сражался шестнадцатилетний сын Эдуарда, прославленный потом Черный принц.
Французы выступили из Аббевилля недружно: к полудню их последние отряды еще только покидали город, а передовые давно уже были в пути. Весь день, голодные, шагали они по полям и нигде не видели англичан. А когда увидели их, было уже поздно: солнце клонилось к закату. Следовало бы дождаться утра, но удержать рыцарей было нельзя.
Обгоняя друг друга, без порядка ринулись они на англичан. Высланные вперед генуэзские арбалетчики не успели забрать в обозе свои щиты. Когда английские лучники открыли убийственную стрельбу, генуэзцы падали один за другим, сраженные их длинными оперенными стрелами, раньше, чем успевали подойти на выстрел из арбалета. В стрельбе из луков англичане превзошли даже греков, известных атлетов: они бросали стрелу на 600 метров, а на 200 били без промаха. (Рекорд греков — 621,6 метра, как повествует о том древняя надпись в Ольвии, греческой колонии к востоку от Одессы.) Генуэзцы побросали арбалеты и побежали.
— Вот вам и вся от них польза! — сказал граф д’Алансон и пришпорил коня. Рыцари тронулись за ним. Они топтали и рубили своих генуэзцев безжалостно, но, когда приблизились к железному строю англичан, стрелы, летевшие, «как снежные хлопья», метко разили их. Кони, пронзенные стрелами, не слушались всадников, первые ряды врубились в английский строй, сзади напирали без порядка новые отряды, спотыкались о трупы генуэзцев и сраженных рыцарей. Неразбериха и свалка были дикие. Французы бились храбро, но неумно: наскакивали малыми отрядами, и англичане громили их по частям, не сходя с места. Слепой король богемский, Иоанн, который был с французами, выбрал в поводыри смелого рыцаря де Базейля. «Сеньор, — сказал он ему, — вы мой вассал и друг. Я прошу: подведите меня как можно дальше вперед, чтобы я мог нанести хоть один удар мечом».
— Охотно, монсеньор. — Он и другие близкие к королю рыцари крепко связали свои поводья и все вместе двинулись на англичан. Прорвались сквозь град стрел, и храбрый слепой король ударил мечом не раз, а четыре раза! Но все они полегли лицом к врагу, с мечами в руках.
В одном сильном натиске французы сбили с ног принца Уэльского, но английские рыцари бросились к нему и мечами буквально вырубили вокруг него просеку в толпе врагов. Томас Нарвич поспешил к королю Эдуарду за помощью: на правое крыло англичан, где бился Черный принц, французы обрушили самые сильные атаки.
— Скажите, сэр Томас, — спросил его Эдуард, — убит мой сын или ранен, что он не может вам помочь?
— О, нет, но нам плохо приходится!
— Ну, так вернитесь к нему и избавьте меня от подобных посланий. Мой приказ вам — дайте ребенку заслужить рыцарские шпоры.