«Эму знай себе сидел на гнезде, и, сколько я ни возился с этим нескладным созданием, мне никак не удавалось сдвинуть его с места, только перья поддались моим усилиям. Наконец, подсунув ему под грудь колено и действуя им как рычагом, я заставил папашу встать и оттолкнул его, после чего, пока эму не улегся опять, поспешил наклониться над яйцами, словно сам собирался их насиживать. Стоя за моей спиной, белый эму сосредоточенно смотрел на меня… Я не спускал с него глаз — ведь эму ничего не стоило прикончить меня одним ударом ноги, а я не представляю себе более унизительной смерти для натуралиста, чем смерть от пинка птицы» (Джеральд Даррелл).
В данном случае любознательный Даррелл, по-видимому, не очень рисковал: эму был ручной, да и повадки у насиживающих эму мирные. Иное дело, когда отец, гордый результатами своего подвижничества, ведет полосатых детишек куда-нибудь, где можно подкормиться гусеницами, саранчой и прочими насекомыми (в первые дни они только это и едят). Стерегущий свое потомство эму агрессивен и, случалось, одним ударом мощной ноги ломал кости неосторожно повстречавшим его людям.
Посторонним и незнакомым с эму лучше не связываться. Это на горьком опыте поняли жители одного местечка в Австралии, в котором проживал ручной эму. Он любил дурные шутки: догонял человека и срывал шляпу с головы. Затем, довольный хулиганской выходкой, величественно и невозмутимо удалялся, чтобы без свидетелей расправиться с ненавистным головным убором.
Бегает эму резво, как страус, — 50 километров в час. О детях заботится, как и страус, но купаться любит не в песке, как страус и нанду, а в воде. Плавает отлично, плыть может долго. А ведь массивен! Впрочем, и казуар, который весит почти на 30 килограммов больше, тоже хорошо плавает и попутно рыбу ловит!
У австралийских фермеров есть претензии к эму: они будто бы портят посевы, топчут и истощают пастбища, отведенные для овец. Тысячами убивают за это эму: в 1964 году за 14 500 уничтоженных эму заплатили премии. К несчастью для эму, их мясо оказалось вкусным, как говядина, а из яиц можно вытопить отличное пищевое масло.
«Солдаты королевской австралийской артиллерии под командованием майора, в союзе с местными фермерами, с двумя пулеметами и десятью тысячами патронов выступили в поход против эму. Надеялись загнать их к проволочным заборам и расстрелять из пулеметов, как удалось это сделать раньше на северо-западе Нового Южного Уэльса. Однако только 12 эму убили в этой войне что доказывает: искусством маскировки и своевременного отступления эму овладели лучше, чем солдаты» (Бернгард Гржимек).
Заборы, которые не помогли солдатам в упомянутом сражении осуществить военный план, протянулись на сотни километров по территории одной лишь Западной Австралии. Люди оттеснили страусов на север этого штата, в бесплодные полупустыни. Но в засушливые годы уходят эму с безводного севера на юг. Сдерживать их натиск, не пускать птиц на овечьи пастбища должны проволочные изгороди.
Был когда-то у эму родич: жил на островах Кинг и Кенгуру малый, или черный, эму. Его открыли в 1802 году. Через два года пару черных эму привезли в Париж, в зоопарк Жозефины, жены Наполеона. Последний из них умер в 1822 году. Все черные эму уже истреблены, лишь несколько шкур и скелетов хранят некоторые музеи.
Более дальний родич, казуар, живет еще в Австралии, на полуострове Кейп-Йорк, а по ту сторону Торресова пролива — на Новой Гвинее и близких к ней островах.
Гнездо у казуара такое же, как у эму, и так же самец (у шлемоносного, по-видимому, и самка) насиживает и водит полосатых птенцов. Только яиц маловато: три — восемь, потому что у него только одна самка. Казуар — моногам.
Казуары живут не в степях, как эму и страусы, а в густых лесах, и не стаями, а в одиночку. Особенная у них и внешность: перо черное, высокий роговой гребень на голове, словно шлем, а голая сверху шея ярко раскрашена: красная, желтая, синяя.
У разных видов и подвидов свои тона. У шлемоносного казуара спереди на горле висят длинные, до зоба, наросты на коже, словно красный галстук. У золотого — одна небольшая серьга на шее, две другие — у клюва. Самого маленького из казуаров, мурука, природа обделила — нет у него серег.
Шлемом казуар раздвигает густые сплетения ветвей, когда головой вперед ныряет в чащу.
Пища казуаров — опавшие плоды, мелкие животные и рыба, добытая в реке, возможно, и таким необыкновенным способом: