«Я увидел, как казуар спустился к воде, вошел в реку, где глубина была около метра, и присел в воде, взъерошив перья. Так сидел казуар четверть часа, а потом вдруг быстро прижал перья и вышел на берег. Здесь несколько раз отряхнулся, и из-под перьев посыпались маленькие рыбешки. Он тут же стал их клевать» (Труды Лондонского зоологического общества, июнь 1880 года).
С тех пор, кажется, никто ничего подобного не видел.
Первый живой казуар попал в Амстердам еще в 1597 году. Вырастить молодых казуаров в неволе мало кому удавалось. Птицы привыкли к одиночеству, неуживчивы, дерутся беспощадно. Когти на средних пальцах острые и длинные, десять сантиметров! Выпотрошить друг друга могут основательно. Распороть живот человеку таким когтем очень просто. Охотники в лесах Новой Гвинеи приближаются к казуару с опаской. Из когтей папуасы делают наконечники для копий: от собственных когтей гибнут пронзенные этими копьями казуары. Из костей ног получаются острые кинжалы, из костей крыльев — тонкие иглы. Казуары и дикие свиньи — единственная крупная дичь в лесах Новой Гвинеи.
Ручные молодые казуары здесь свободно разгуливают по улицам деревень. Дети с ними играют. А подрастут тяжеловесные птицы — их сразу отправляют в одиночное заключение, за высокий забор. Изгородь надо делать повыше: казуар с места, без разбега, прыгает в высоту метра на полтора. Нрав у него вспыльчивый, отважный.
Зоопарки платят за казуаров большие деньги, больше тысячи долларов за птицу. Поэтому в Новой Гвинее поймать и вырастить молодого казуара — значит приобрести огромный капитал. Тот, кому это удается, холостяком не останется. Даже в глубине острова за одного казуара можно купить восемь свиней или… одну жену. А доставленный на побережье, обычно в лодке по реке, он стоит еще дороже.
Киви и моа
Киви — карлики. Моа — великаны. В один подотряд объединили их зоологи. Родина киви и моа — Новая Зеландия.
Киви — одна из немногих птиц, у которых хорошее обоняние. Ноздри у киви не в основании клюва, где эволюция определила им место, а на конце (в основании клюва — «усы», осязательные вибрисы, похожи на крысиные!). Сунув длинный и гибкий «нос» в сырую землю, редкостная птица вынюхивает червей и насекомых. Ест и ягоды. Жизнь киви проходит неприметно: ночами в гуще трав и кустов слышится лишь звонкое «ки-ви» — свист самцов и хриплое «керр-керр» — самок.
Днем киви спят в норах, под корнями, в кустах. Там и гнезда, устланные листвой. Дело самки — снести яйцо, иногда, почти через неделю, и второе. Но какое яйцо! 450 граммов, 1/7— 1/4 веса птицы! Самец-киви насиживает тяжеловесное яйцо около 80 дней, ненадолго отлучаясь, чтобы поесть. Птенцы, оперенные не пухом, а, как и взрослые, волосовидными прядями перьев, не спешат покинуть гнездо: пять — семь дней отсиживаются, ничего не едят. Запасы желтка, предусмотрительно сохраненные под кожей, спасают их от вредных последствий недоедания в юном возрасте.
Отец водит и опекает свое немногочисленное потомство. Растут молодые киви медленно: лишь в пять-шесть лет они вполне взрослые.
Киви бегают суетливо, вперевалку, но от кустов и дыр под корнями, где прячутся днем, уходят недалеко. Пальцы на их крепких ногах длинные: не вязнут в сыром и болотистом грунте. Полосатый киви — обитатель низин Северного и Южного островов Новой Зеландии. Пятнистый киви живет в более возвышенных местах Южного острова.
Крылья у киви крохотные, пятисантиметровой длины, снаружи незаметны. Но интересно, что киви унаследовали от некогда крылатых предков инстинктивную привычку, отдыхая, прятать клюв «под крыло»!
«Сегодня эти древние привлекательные птицы наконец-то под строгой защитой законов, и тем не менее возможно, что вскоре их можно будет увидеть только на гербах и марках» (Готфрид Мауэрсбергер).
Когда предки маори, покинув свою родину Гаваики, высадились в заливе Изобилия, в птичьей стране Аотеа-Роа, ныне известной под именем Новая Зеландия, они не нашли здесь ни одного млекопитающего, ни одного хищного и нехищного зверя, но увидели такое, что только в сказке могло случиться: «куропаток» ростом с быка!
Странные острова Новая Зеландия! Тут растут исчезнувшие всюду древние древовидные папоротники — наследие каменноугольного периода. С гор в долины, прямо к фонтанам горячих гейзеров, сползают ледники. На двух огромных островах нет ни одного четвероногого хищника, ни одного млекопитающего зверя. Здесь безраздельное царство птиц.