Много спорили о том, мог ли кашалот проглотить человека и мог ли проглоченный пролежать в китовом желудке несколько часов и не задохнуться.
Проглотить человека кашалоту не стоит особого труда. Глотка его достаточно широка и для двенадцатиметровых кальмаров, и для трехметровых акул. Пожалуй, сгоряча и в ярости это может случиться. Находили в желудках кашалотов вещи, к пропитанию отношения не имеющие: резиновые сапоги, деревянные брусья «с гвоздями на обоих концах», капроновые сумки и прочие вещи, случайно, надо полагать, попавшие в пасть.
Но чем дышал проглоченный Джемс Бартли? Может быть, бок и желудок кашалота были пробиты гарпуном? Может быть, через эту дырку и попадал воздух в чрево кита?
От этого сомнительного происшествия перейдем теперь к вещам вполне реальным, к пункту четвертому перечисленных в начале этой главы особых свойств кашалота.
«И хвалил мне спермацет
Как лучшее лекарство от контузий».
(Шекспир)
Этого спермацета в большом кашалоте 11 тонн. Спермацет и поныне хорошее средство для врачевания ран и ссадин и даже, как это было доказано недавно, ожогов и экзем. Врачебная статистика нашего китобойного промысла показала, что у раздельщиков китовой туши, которые работают у головы кашалота, гораздо быстрее заживают разные травмы и ранки. Ведь именно в голове носит кашалот свой спермацет. Верхнечелюстные и межчелюстные кости образуют здесь как бы неглубокое корыто, в котором лежат мощные «подушки» соединительной ткани, обильно пропитанные жироподобной прозрачной жидкостью. На воздухе она твердеет, образуя мягкую, белую, воскоподобную массу – спермацет, «семя кита». Прежде так и думали: это сперма кашалота, отсюда и странное название вещества, помещенного природой перед костяной «коробкой», в которой прячется кашалотов мозг. Но спермацет, ценный для медицины и парфюмерии, – продукт совсем иного свойства и назначения, однако какого именно, пока еще не совсем ясно.
Не вполне ясно и что такое амбра. Прежде она ценилась на вес золота как средство от многих недугов и великолепный жизненный эликсир. Амброй лечили эпилепсию, бешенство, насморк, болезни сердца, добавляли ее в кадильницы для аромата и даже в вина! За последние 20 лет цена амбры резко упала, все-таки в зависимости от спроса и добычи один килограмм стоит от ста до четырехсот долларов. Значит, амбра лишь в десять или в два с половиной раза дешевле золота. Ее находят в кишках кашалотов либо в море, или на берегу.
За более подробными сведениями обратимся к известному знатоку китов:
«Одни ученые принимают амбру за патологический продукт выделений желчного пузыря больных кашалотов, другие – за нормальную секрецию желез прямой кишки здоровых животных, третьи считают защитным образованием кишечника после раздражения паразитами или хитиновыми клювами головоногих моллюсков. Замечательно, что амбру извлекали только из кишечника самцов. Первоначально она пахнет землей, но, полежав в закупоренном сосуде, приобретает запах мускуса или жасмина. Она высоко ценится в парфюмерии как лучший фиксатор цветочных ароматов. Говорят, что смоченный амбровыми духами носовой платок пахнет годы… Томас Бил из высушенных экскрементов кашалота будто бы получил вещество, напоминающее амбру; однако его рецепт до нас не дошел. Сейчас вновь пытаются приготовить таким путем амбру, и, возможно, недалек тот день, когда на китобойных флотилиях будут собирать испражнения кашалота для переработки их в благовонный продукт. Вопреки прежним представлениям амбра не относится к исключительно редким находкам: наши китобои ее находили в толстой и прямой кишках 4-5 процентов просмотренных кашалотов. Крупнейшие куски амбры, обнаруженные когда-либо в этих китах, достигали 420 килограммов» (профессор А. Г. Томилин).
Кашалоты плавают во всех океанах, кроме Северного Ледовитого. Летом они из субтропиков и тропиков мигрируют в умеренные и холодные воды. Самцы добираются до Шпицбергена, Баренцева и Берингова морей. Самки обычно не выходят за пределы сороковых широт. Летом кашалоты заплывают в Средиземное и Балтийское моря. Зимуют они у берегов Западной Африки, а в Тихом океане – южнее Японии и в других тропических районах. Кашалоты и еще горбачи, кажется, единственные киты, которые, как показало меченье, иногда переходят в своих ежегодных миграциях экватор.
Самцы-кашалоты большую часть года живут небольшими стадами, некоторые – в одиночестве. Самки с детенышами и молодыми китами, нередко в сопровождении старого самца, – отдельно, в своей компании. Они дружны и помогают попавшему в беду товарищу, раненому или больному, окружают его, защищают и, если он тонет, подплыв снизу, выталкивают на поверхность.
С мая по октябрь, в основном в июле – августе, рожают кашалотихи одного, очень редко двух четырехметровых, весом по тонне с четвертью, детенышей. Кормят молоком 10-11 месяцев. Новорожденные растут быстро: в 4-6 лет (а не в 8-12, как слоны) молодые кашалоты уже половозрелы.
Парад зубатых китов и дельфинов
Семейство кашалотовых. С большим кашалотом мы уже знакомы. В семействе спермацетовых китов еще один или два вида карликовых кашалотов, или когии. Рядом с большим кашалотом когия действительно карлик: больше четырех метров не растет, а весит 180-320 килограммов. Но с большим собратом его, несомненно, роднят и спермацетовый мешок на голове, и 18-30 мелких зубов в нижней челюсти, зубы верхней недоразвиты, и единственная ноздря слева, но не на конце морды, а отступя от него, почти посередине головы. Живут когии парами, стаями или в одиночку – точно неизвестно, в тропических и субтропических водах Мирового океана, летом плывут на север, но лишь до широты Голландии и Хоккайдо. У нас, возможно, гостят с весны до осени у южных островов Курильской гряды.
Семейство клюворыловых. Пять родов и приблизительно 14-15 видов. Клюворылые внешне несколько похожи на дельфинов, но отличить их можно: 1) по хвосту – он без вырезки по заднему краю (у дельфинов более или менее «ласточкин» хвост); 2) по дыхалу – оно, впрочем, как и у дельфинов, на самой верхней точке головы, но, когда закрыто, образует полулунную щель, обращенную выпуклостью назад (у дельфинов – вперед); 3) по зубам – они только в нижней челюсти и не больше двух с каждой стороны.
Некоторые клюворылы, как и кашалот, носят спермацет в голове.
Тасмацетуса, пятиметрового кита, наука открыла только в 1937 году. От всех клюворылых его отличают мелкие зубы, в обеих челюстях их до 90. В руки ученых попали кости только двух тасмацетусов, одного добыли около Новой Зеландии, в море Тасмана.
Бутылконосы и берардиусы – лоб высокий, круто вздымается над узким рылом, две пары зубов, реже одна, длина взрослых больше семи метров.
Северный, или высоколобый, бутылконос – Северная Атлантика, заходит в Средиземное и Балтийское моря, в устья некоторых рек. Держатся небольшими стадами, но иногда собираются вместе и по тысяче бутылконосов. Ныряют, по-видимому, почти так же глубоко, как и кашалот, и остаются под водой по два часа. Кормятся кальмарами и рыбами.
Южный, плосколобый бутылконос (моря южного полушария от Атлантики до Западной Австралии) – животное более редкое.
Берардиус, или плавун, – самый крупный из клюворылых китов (до 13 метров длиной). Два вида: плавун Бэрда (север Тихого океана) и южный берардиус (антарктические воды Тихого океана).
Ремнезубы – лоб некрутой, плоский и зубов лишь пара. Тело обычно короче семи метров.
Ремнезубов, или мезоплодонов, во всех океанах, кроме приполярных вод, восемь-девять видов: одни трехметровые, другие – до семи метров. У всех лишь пара крупных, плоских, похожих на обрывки ремня зубов (в нижней челюсти), у некоторых видов есть и мелкие зубы. Кости рыла «плотномордого» ремнезуба так уплотнены и тяжелы, что их относительный вес на 34 процента больше, чем у бивней слона! Девятый вид ремнезубов открыли и описали японские исследователи в 1957 году! С тех пор, кажется, никаких дополнительных сведений о нем не поступало.