Гверецы, подобно маготам, золотым носатым обезьянам и хульманам, легко переносят резкое похолодание: в некоторых горах, где они живут, температура воздуха падает от 40 градусов тепла днем до 3 – ночью.
Гиббоны
Гиббоны – и человекообразные, и не совсем человекообразные. Древние гиббоны, которые в середине третичного периода жили также в Африке и Европе, возможно, даже были хвостаты. По-видимому, от них-то и произошли древние обезьяны, которые от мартышкообразного типа совершили эволюционный переход к человекообразным.
Нынешние гиббоны, бесспорно, группа, уклонившаяся с пути, который ведет к человеку. Уклонившаяся в сторону специализации, приспособления к жизни в вершинах леса. Их необыкновенно длинные руки, большие пальцы на которых едва способны противостоять четырем другим, слишком плоские, без всякого свода подошвы ног, малопригодные для длительного передвижения по земле, сравнительно небольшой мозг, круглый, без костных гребней череп, более широкая, чем у других обезьян Старого Света, носовая перегородка, направленные в стороны большие ноздри, слишком длинные клыки, седалищные мозоли (хоть и небольшие) и, наконец, повадка ночевать просто сидя на суках, а не строить «гнезда» – все это отдаляет гиббонов от настоящих человекообразных обезьян. Поэтому современные систематики рассматривают гиббонов как особое семейство, правда, в надсемействе человекообразных, либо как подсемейство в семействе человекообразных.
Есть разногласия и в родовом делении гиббонов: одни систематики полагают, что род один с семью видами, другие выделяют два рода – сиаманги и настоящие гиббоны.
Сиаманги, самые крупные из гиббонов, всегда черные, у них нет черепного гребня, который у настоящих гиббонов иногда бывает, а горловой мешок у самок и самцов сиамангов всегда голый. У настоящих гиббонов, кроме самцов хохлатого, горлового мешка нет.
Сиаманг живет в лесах Малайского полуострова и Суматры, а карликовый сиаманг (вид или подвид – вопрос не решен) на островах Ментавай. Повадками и образом жизни сиаманг похож на других гиббонов, только кричит и «поет» громче, его слышно за три-четыре километра, и умеет плавать. Другие гиббоны, как и человекообразные обезьяны, обычно не плавают. Правда, в зоопарках некоторые молодые шимпанзе и гиббоны любят купаться и умеют немного плавать. Но у старых гиббонов густая шерсть быстро намокает и тянет их на дно.
У настоящих гиббонов окраска очень изменчива, молодые иной масти, чем взрослые, а самки долго сохраняют детский наряд.
А вот и сиаманг с раздутым горловым мешком-резонатором.
Черные гиббоны:
хулок – самцы всегда черные, самки бывают бурые и серые, надбровья белые, мех очень суетой и длинный, из-за него не видны седалищные мозоли (Восточная Индия, Бирма, Южный Китай, Индокитай);
хохлатый – самцы обычно черные с белыми бакенбардами, самки бывают бурые, рыже-желтые. На темени хохол, особенно заметный у самцов (Индокитай и остров Хайнань);
лар, или белорукий гиббон, – нередко черный, но бывает и бурый, желто-серый. Руки, ноги и «оторочка» вокруг лица белые (Южная Бирма, Малайя, Суматра).
Нечерные гиббоны:
унгка – темно-бурый, рыжий, светло-желтый, лицо иногда окаймлено белым, как у лара (Малайский полуостров и Суматра);
вау-вау, или серебристый гиббон, – обычно серебристо-серый с черным лицом (Ява и Калимантан).
Хохлатый гиббон. Как у сиаманга и орангутана, у него голый горловой мешок-резонатор – усилитель криков и песнопений, которыми знамениты гиббоны.
Живет хохлатый гиббон в континентальной Юго-Восточной Азии и на Тайване.
Прыжками гиббонов можно любоваться долго. Зрелище захватывающее и красивое. Отталкиваясь и хватаясь в конце прыжка только руками, они буквально летают между деревьями. Прыжки то плавны и грациозны, то стремительны. Настолько точны и быстры, что нередко в полете гиббоны рвут плоды с ближайших веток и даже ловят птиц. В вершинах леса это, пожалуй, самые быстрые из обезьян. А на земле, пожалуй, единственные, которые ходят главным образом на задних ногах, приподняв согнутые в кистях руки вверх и балансируя ими. И другие обезьяны могут так ходить, но все-таки больше предпочитают бегать на четвереньках. А гиббоны даже по горизонтальным сукам, на головокружительной высоте, бегают на двух ногах. Порой падают, и, наверное, нередко: одно обследование костей гиббонов показало, что у 70 гиббонов из 100 (в другом случае у 33) были сросшиеся переломы рук и ног.
В руках у гиббона сила удивительная! Уцепившись одной рукой за решетку, второй он может по гладкому полу подтащить к себе взрослого человека! А ведь весу в гиббоне всего пять-восемь килограммов, только сиаманг вдвое-втрое тяжелее.
Пьет гиббон, повиснув на ветке над водой и окуная руку в воду, а затем облизывая ее. Реже пьют они прямо ртом, но не с берега, а опять-таки с ветки.
Живут семьями: один взрослый самец, одна, реже две, взрослые самки и их дети. Вполне взрослых самцов и самок из семьи изгоняют. Но бывает, что мать и молодая ее дочь, которая тоже стала матерью, долго не расстаются. Тогда одной семьей живут и 8 и даже 14 гиббонов. На местах, особенно богатых плодами деревьев, иногда встречаются и мирно кормятся разные семьи. Но обычно территория семьи (от 12 до 40 гектаров) строго охраняется. Драки случаются редко, зато криков, возмущенных и злых, много.
Лишь только первые лучи солнца коснутся вершин леса, гиббоны начинают свои песнопения.
«Все гиббоны от мала до велика, от писклявых детских взвизгиваний и до низких голосов самцов, пели одну и ту же песню. Это была настоящая мелодия, начинавшаяся с ноты ми и возраставшая на полноту октавы, после чего голоса гибко выводили трели. Звуки постепенно снижались, каждый раз на четверть тона…
Гиббоны… способны петь чистыми тонами, они единственные по-настоящему поющие звери» (С. Керригер).
И на воле и в неволе молодые гиббоны любят много и весело играть. В некоторых зоопарках они жили по 30 лет. Холода переносят легко, даже при морозе в 15 градусов часами резвятся под открытым небом: хорошо согревает густая шерсть. Гиббоны (и некоторые молодые лангуры) нередко играют в «кошки-мышки»: бродят по клетке с закрытыми глазами, ловят удирающих товарищей и лишь тогда откроют глаза, когда кого-нибудь поймают. Легко заводят дружбу с другими зверями.
Человекообразные обезьяны
Человекообразные обезьяны (орангутан, шимпанзе и горилла) – кровные наши родственники в буквальном смысле слова. Еще недавно кровь этих обезьян не умели отличить от человеческой. Здесь те же группы крови, почти те же белки плазмы. Орангутан несколько раньше уклонился в своем развитии от наших общих с человекообразными обезьянами предков. В последнее время установили, что ближе всего нам по крови гориллы и шимпанзе, а из них – карликовый шимпанзе, или бонобо. Его кровь можно переливать человеку (с соответствующей группой) без всякой предварительной обработки. Кровь других шимпанзе и гориллы – только после удаления некоторых антител.
Британский исследователь Артур Кейт, выбрав для сравнения 1065 разных анатомических признаков, подсчитал, что общих с человеком их больше всего у гориллы – 385, у шимпанзе – 369, у орангутана – 359, у гиббонов – 117, у других обезьян в среднем – 113. Чисто человеческих – 312.
Все человекообразные обезьяны (и гиббоны тоже) бесхвосты, как и человек. Мозг большой и развитый, но в среднем вдвое менее объемистый, чем у человека: 685 кубических сантиметров (у человека — 1200-1500). Но у наших недавних предков мозг был меньше: 450-900 «кубиков».