Я держался как мог, но уже через минуту не выдержал, застонал. Слава богам, целительница не пошла против клятвы Гиппократа, сделав вид, что не заметила нарушения инструкции, и не занялась членовредительством.
Занятый своими мыслями я не услышал, как дверь открылась.
— Спасибо, подруга, — раздался тихий голос Алены, — сейчас я его оботру и сменю тебя.
— А шама пока, — упрямо ответила Фло, — а ты ему на лоб лучше холодное полотенце положи, у него сильный жар.
— Хорошо, ты только там поаккуратней, Агафья Аристарховна говорит, что у него это минимум до ночи, как бы нам его не стереть до основания.
— Нифево, ефли понадобится, я его подлечу… Ой! Вот черт!
— Ого, ничего себе, держи полотенце, вытрись и не останавливайся, я сейчас.
— Господи, а это что, каждый раз так? Кошмар какой!
— Примерно. Ничего, потом привыкнешь. Давай я, иди вина глотни, поешь хоть немного, а то худющая, что твоя тростинка.
Одно белокурое пятно сменилось на другое, на лоб легло ледяное полотенце, и я опять начал проваливаться в беспамятство.
Внимание! Игроком Флора на вас наложена малая сфера регенерации.
Внимание! Игроком Флора на вас наложено заклинание малого лечения. + 116 хп.
В это возвращение окружающее стало более четким, я даже сумел разглядеть худенькую спину, и округлые ягодицы, на бледной коже которых играли блики от горящих на столе свечей.
— …вот так, аккуратней, полностью не садись, не дай боги его раны растревожить, и так еле жар получилось сбить. Ты продолжай, а я попробую его напоить пока.
По пересохшим губам потекла прохладная влага. Я судорожно сглотнул, и вода потекла по превратившийся в пустыню глотке. Глоток, другой и жизнь снова начала возвращаться в мое тело, изображение опять начало приобретать резкость. Фло, держась за спинку кровати, примостилась у меня на бедрах двигаясь все увереннее и быстрее. Тихие стоны наполнили комнату.
— Не увлекайся, — в поле зрения показалась Алена, и погладила Фло по спине, — осторожнее с ним.
— Не могу, — выдохнула Фло, — не сейчас…господи…
Девушка еще пару раз вздрогнула и обессилено навалилась на спинку кровати.
Раздался стук и Фло испуганно вздрогнула.
— Не бойся это моя подруга, она мне бы никогда не простила, если бы я ее сегодня не позвала, да и должок у нас с ней перед ним. Надо отдавать.
Раздались уверенные шаги и еще один знакомый голос произнес:
— Ого! Не плохо вы тут устроились: вино, сыр, фрукты и на все готовый мальчик… молодцы. Девчуля поднимайся давай, уступи место мамочке. И плесните мне вина, хочу сегодня напиться.
— Ай… сейчас… только вы с ним осторожнее… у него…
— Вижу, вижу, буду нежна с ним, как с хрустальной вазой, династии Цин. Ух ты, ничего себе, а тут есть с чем поработать. Хочу такое заклинание для своего муженька, а то в последнее время мой толстячок совсем меня забросил… М… да-а-а…
Темнота. Опять темнота. Наполненная охами, тяжёлым дыханием и стонами.
Внимание! Игроком Флора на вас наложено заклинание малого лечения. + 116 хп.
— Девчуля, может со своим посохом ты и управляешься мастерски, но здесь тебе еще учиться и учиться. Гляди как надо…
Я в который уже раз затрясся в конвульсиях, и рыжуха удовлетворенно хмыкнула:
— Вот, так вот.
— Ого, Юлька, у тебя, наконец, получилось его уложить, вот это да! А, нет, гляди опять заработал, пойду, теперь моя очередь…
Темнота. Прохлада. Боль отступила. И застилающая мозг муть тоже.
Я открыл глаза уставившись на разметавшиеся у меня по животу блондинистые волосы. Фло, видимо, почувствовав мой взгляд, оторвалась от своего занятия, приподнимаясь, тихонько прикрывая рот и отводя в сторону глаза.
— Спа… — в пересохшем горле запершило, и мне пришлось прервать свою пламенную речь, — спасибо. Спасибо, что не бросили.
— Да… это… девчонки уснули, — Фло показала глазами на обнявшуюся парочку, тихо сопящую у меня под боком, — а я осталась, чтобы это… чтобы лечить, а то у тебя раны могли открыться…
— Спасибо, без вас это была бы жутковатая ночь.
— Угу. Ну, я вижу ты поправился, так что я пойду. Сейчас одежду свою найду только…
— Не, не, — притягивая ее к себе, пробурчал я, — доктор, куда же вы? Лечебные процедуры только начались…
Глава 8
— Эх, хорошо, — я, сидя на пеньке у таверны, еще раз потянулся, вдыхая аромат пробуждающихся цветов и щурясь на встающее солнышко, откинулся на плетень и тут же, поморщившись, сел прямо.