— Ага, с добрым... с утром... не видела, тут, случаем, Дол мимо не пролетал? Мне срочно на нем необходимо Лапочкин подарок испытать...
— Подарок? А-а! Тот подарок... — Флора потянулась словно кошка, — а ты уверен, что именно на Доле хочешь его попробовать?
Ответ на этот провокационный вопрос я придумать не успел. Странник, сверкая голым торсом, вывалился в нашу реальность, приветственно взмахнув своей граблей, тут же требуя свою кирасу обратно. Пришлось лезть на аукцион, забрать отремонтированную кирасу, заодно прикупив кофейных зерен и разной выпечки на завтрак. К тому времени, как кофе закипел на спиртовке, прибыли остальные члены нашей команды, и я начал чертить в пыли рисунок:
— Во фут фуфты, фам фалофнифоф фолно...
— Бро, прожуй сначала, ничего не понятно, чё ты там мычишь.
— Фто не понятно? — Я запил горячий пирог обжигающим кофе, порадовавшись максимальной защите от всего обжигающего, и повторил — я говорю, вот здесь заросли кустов, там палочников полно, а вон та хреновина в небе наделила всех местных тварей дополнительными и очень неприятными умениями. У палочников, например, прорезались крылья. Летают они не высоко и не далеко, но, чтобы напасть, спикировав с воздуха этого достаточно. После кустов идут голые пустоши с группами гейзеров и вулканчиков. Какие из них обычные, а какие заселены гадскими муравьями я разобрать не успел, но вот здесь и здесь кружат целые стаи ящеров-летунов. Потом еще заросли кораллов, игольчатника и еще всякой непонятной флоры, туда лучше не соваться, стоит одному кораллу сработать и включится цепная реакция, а мне на сегодня иголок в заднице уже достаточно.
— А можно подробностей про иголки?
— Если доберемся до замка, то тамошние горгульи тебе столько подробностей насыплют, что мало не покажется. А вот на счет замка, все плохо. Я надеялся, что нам получится на Доле переправиться сразу во внутренний двор. Только его там, похоже, нет. Защитные стены соединены с замковой крышей, и в ней никаких прорех для скрытного проникновения я не увидел, да еще там куча горгулий, которые оживают и начинают яростно шипы метать, — я яростно почесал поясницу, — урон с них небольшой, но раны зверски чешутся даже после возрождения. Еще около замка пасутся Змей-Горынычи. Не смейтесь, я вам точно говорю — здоровенные ящеры, с гребнем на спине, как у диметродонов, плюющиеся настоящими потоками огня. Из хорошего, кажется, с обратной стороны к замку есть мост, я его успел заметить краем глаза, когда рогатая сволочь, притворяющаяся моим питомцем, сбросила меня прямо в реку лавы. В общем, надо попытаться добраться туда, особо не встревая в лишние передряги...
— Ты забыл сказать про ураганы, — перебил меня Резак.
— Про какие ураганы?
— Про огненные ураганы, — рога указал рукой на пролом в стене беседки.
Я наклонился, глядя куда он указывал, затем поднялся, подпрыгнул, хватаясь за пролом и вытягивая себя на крышу.
Замок будто подернулся неоновым маревом, закрывающим его светящейся пеленой, поднятой в воздух раскалённой каменной взвеси, а вокруг него, все ускоряя ход, двигалось три огненных смерча. Впитав в себя по несколько десятков тонн бушующей массы, они начали расходиться в стороны, сметая все на своем пути. Один из них начал свое шествие в нашу сторону, заставив не очень хорошо ёкнуть сердце. Через минуту стало понятно, что если ураган не сменит направление, то пройдет совсем рядом с нами. А еще через минуту я объявил пристроившимся рядом со мной друзьям:
— Готовьтесь, возможно, через пару минут у нас будет проездной билет до замка.
— Чего? Какой проездной?
— Бро имеет ввиду, — ответил вместо меня Снегирь, — что это как за капсулой медицинской помощи ехать, пристраиваешься ей в хвост и давишь педаль газа изо всех сил.
— Ага, — подтвердил я, только эта капсула летит навстречу нам, и пустой хвост вслед за ней, долго пустым не останется. Вон, гляньте.
Я указал на участок равнины, куда двигался хобот смерча. Все живое и не очень, убирались с его пути. Толпы палочников, ящеров и других представителей местной фауны, разбегались в стороны. Растения от них не отставали: адские кусты, просто-напросто втягивались внутрь земли, огненные кораллы сгибались словно гимнасты, цепляясь многочисленными отростками за каменную землю, стараясь прижаться к ней как можно плотнее. Растения, идентичные земной агаве, взрывались, раскидывая далеко в стороны острые листья, впивающиеся в землю и заякоривающиеся в ней. Протянувшиеся от клубня к листьям струйки сока, моментально высыхали, натягиваясь и превращаясь в прочные нити, готовые удержать материнский корень в земле сотней мелких якорей. Конечно, не всем это помогало, в месиве бурлящего огня то и дело мелькали темные точки затянутых в огневорот камней, растений и животных, но все же большая часть из них выживала, хотя как — это было выше моего понимания, ибо то, что на нас надвигалось, пережить было невозможно. Грохот тысяч жерновов и жар сотен доменных печей, и все это двигалось на нас со скоростью километров пятьдесят в час, а мы, с открытыми ртами просто наблюдали за его приближением, что, в принципе, много говорит о нашем умственном развитии, относительно даже тех же палочников: и внешне, и содержательно мало чем отличающихся от дубовых бревен. Снегирь потом сказал, что мы не побежали потому, что сразу поняли, что он пройдет мимо и мы с ним охотно согласились, но все же... все же мы стояли и смотрели, как десятки тонн полыхающего вещества проплывают мимо, иссушая наши тела и обдирая кожу на лицах до мяса. Закончилось это так, как и должно было закончиться: смерч вырвался из недр на просторы изломанной долины, споткнулся там, вмиг растеряв свою энергию, и взорвался, орошая пространство продуктами извержения горных пород. Взрывом наши высушенные до состояния мумий тела скинуло с крыши беседки прямо в заросли адского кустарника. И это хорошо, что мы на столько полегчали, ибо никаких зарослей внизу не оказалось, весь гадский кустарник уполз под землю, и встреча с ней вышла просто зубодробительной.
Внимание! Игроком Флора на вас наложено лечение 1076 хп.
— Спасибо, блин, — я захрустел шеей с трудом приподнимаясь с твердокаменной земли, — все живы? Если нет, быстренько на камень возрождения, оживайте и побежали.
— Чего?
— Магистраль, говорю, подана, надо торопиться, пока ее местные гаишники не перекрыли.
Я ткнул пальцем в оставленный смерчем след, который действительно очень походил на широченную дорогу, идущую прямо к замку. Полотно было не очень ровным, и больше походило на то, будто с гигантского самосвала на всем ходу слили пару десятков тонн цемента, а потом так и оставили, не разровняв и не выровняв края, ну, да мы и не на мотоциклах, и по такой добежим.
И мы побежали, ступая и по раскаленной земле, и по кучам еще дымящейся лавы: пятнадцать минут был слышен лишь топот наших шагов и хриплый свист дыхания. На середине пути мертвая дорога начала оживать: застывающая лава зашевелилась, треснула и начала подниматься, открывая под собой разгибающийся огненный коралл, и тут же застрекотало: из ближайших зарослей кустов вспорхнул палочник, взвился вверх на десяток метров и спикировал на нас с высоты. Пришлось тормознуться, кастуя ледяное копье. Оно прошило одно из крыльев навылет, заодно проморозив насквозь. Стрела странника разнесла его на осколки, превратив воздушную атаку в неуправляемое падение. Таракан переросток тяжело ударился о землю в паре метрах от нас, тут же начав подниматься на помятые конечности. Странник, не дал ему этого сделать, использовал какое-то новое умение, типа короткого рывка, на миг размазавшись в воздухе и с такой дури впилившись в тушу палочника щитом, что того протащило кувырком по дороге с десяток метров, где он по пути потерял пару ненужных конечностей. Палочник еще не перестал кувыркаться, как Резак оказался рядом, отчекрыживая безвольно болтающуюся голову и чуть ли не на ходу вскрывая труп, собирая с него небогатый лут. Мы, не сбиваясь с шага, помчались дальше, правда, с каждым метром делать это становилось все сложнее: по всей дороге начали пробиваться "подснежники" или вернее "подлавники", вскрывая, взламывая остывающую корку, из-под земли начинали пробиваться адские кусты, местные кактусы и прочая живность. Под прочей живностью я подразумеваю огненных муравьев, мимо чьего убежища мы сейчас пробегали. На оплавленном склоне пирамиды с щелчком начали откидываться лючки, выпуская наружу головы-обманки. Памятуя о прошлой встрече, накрыл их снежной бурей и заполировал все это сверху каменным дождем. Замороженные головы взрывались с громким треском поломанной судьбы, закидывая наполняющей их пустотой все окружающее пространство. Останавливаться мы не стали и еще через минуту выбрались-таки на пустырь, окружающий лавовое озеро и замок. Здесь изначально кроме здоровенных ящеров никого и ничего не было. Сейчас, слава богам, не видно и их.