— Альбина… Что… это такое? — пробормотал я, показывая пальцем в глубь щели.
(Иллюстрация 3.2)
Она обратила внимание, повернулась ко мне с расширившимися глазами и, схватив меня за руку, крикнула:
— Бегом! Наверх! Опасность!
Мы стали быстро пробираться выше, а синее шевеление теперь было даже слышно. Раздавался стрекочущий звук, который по нарастающей ещё и пугал.
— Да что это такое?.. — пробормотал я, когда мы упёрлись в сужение щели сверху, а Альбина потянула меня по направлению назад.
Опустив взгляд, я увидел светящуюся синюю многоножку метрового размера, которая нагоняла нас, и постепенно стрёкот усиливался, превращаясь в писк. Альбина обернулась и резко остановилась. Посмотрев жалобными глазами, она неожиданно обняла меня.
— Альбин… Что…
— Бабушка… прости… — прошептала девушка за секунду до обжигающего снизу взрыва. А удар головой об стену щели отправил меня в беспамятство…
Глава 4
(Иллюстрация 4.1)
— Мама, а правда, что Родин побеждал зелоидов одним лишь взглядом? — спросил я, переводя взгляд с планшета с комиксами на маму, которая что-то делала за компьютером, виляя пальцами перед голограммой, находясь в своём светлом кабинете.
— Так говорят… Но не только взглядом. А ещё говорят, что твой тёзка-герой владел магией и мог заставить зелоидов быть добрыми, — улыбнулась мама и, посмотрев на меня, погладила по голове.
— Ого! А что, магия существует? Как в сказке? Ей можно создать добрые мысли? — удивился я, перелистывая на планшете следующую страницу комикса.
— Добрые мысли это и есть магия, мой умный… — Образ мамы резко поменялся и вокруг стало темно как ночью, и вместо неё меня по голове погладила темноволосая тётка с ярко красными губами, ухмыляющимся лицом и в чёрной кожаной одежде. — Мой сладкий мальчик… — с улыбкой сказала она, посмотрев на меня чернейшими глазами.
Я изумлённо отшатнулся. Это была не мама, хоть и с её лицом.
— Мама? — жалобно произнёс я, делая два шага назад.
— Да. Я твоя мать, мой сладкий мальчик. Не бойся, иди ко мне, — улыбаясь, ответила она и протянула ко мне руки. Из её глаз по щекам стала сочиться чернейшая мазута. Это был просто ужас! Испугавшись, я развернулся и побежал прочь!
Но не успел я скрыться в темноте, как мои плечи охватили руки, а в уши стали поочередно шептать голоса мамы:
— Ты мой… Установи обновление… Ты всегда был мой… Обновление! Мой сладкий мальчик…
На этих словах я истошно закричал, срывая голос.
— А-А-А-А! — услышал я свой голос и почувствовал лёгкий удар по щеке.
Встряхнув головой, я понял, что нахожусь в той же кромешной тьме, что и во сне, но спустя секунду засветился свет от фонарика, и я увидел глаза с узкими зрачками!
— А-а-льбина?! — изумлённо воскликнул я, отшатываясь назад.
— Нам повезло… Блуждающая ловушка взорвалась рядом с комнатой… Поэтому нас не завалило камнями, — тихо проговорила она. — Мы нашли какой-то новый проход.
— П-проход? И сколько я был без сознания? — удивлённо спросил я, подсвечивая фонариком большую комнату десять на десять метров, полностью отделанную радоидом.
Позади меня был небольшой проём в стене с покорёженным металлом. Но он был полностью завален камнями. Слева находился стол с какой-то штукой в виде фиолетовой пирамиды, а справа десять штук стеклянных цилиндрических резервуаров, покрытых многолетней пылью. С виду, они были пустые. А вот прямо находился арочный тёмный проход, который выходил в пыльный коридор.
— Минут пятнадцать. Нас хорошо приложило об стену вакуумным взрывом. Но хорошо, что ты был в каске, — вздохнула Альбина.
— Но что это была за многоножка?
— Это одна из блуждающих ловушек зелоидов. Если бы у нас были охладители костюма, то она бы даже не двинулась в нашу сторону. Но такой прибор можно взять только в обменнике.
— Понятно, — вздохнул я, вставая с пола, и подошёл к столу с пирамидой. — Альбин, ты знаешь, что это?
— Нет. Я тоже первый раз вижу такую штуку, — пожала она плечами, подходя справа от меня.
(Иллюстрация 4.2)
Пирамида была трёхгранной, равносторонней, сантиметров тридцать длиной. Вся её поверхность имела фиолетовый металлический оттенок с серебристыми прожилками, которые ломанными линиями пронзали всю пирамидку.
— Это же письменность зелоидов… — произнёс я, присматриваясь к прожилкам.