Первые метров десять я шёл не думая ни о чём, просто цепенея от страха и удерживая себя от того, чтобы повторно не расплакаться, как «девчонка». Но я вспомнил мамины слова: «Наш мир очень жесток, Илюша. Ты должен стать сильнее всех, но оставаться добрым, во чтобы то ни стало…»
И это подействовало.
Мама как знала, что нашу подпольную базу «Великой Руси» рано или поздно раскроют, и потому проводила в лаборатории по двенадцать часов безвылазно за исследованиями какого-то Заборского. Как она рассказывала, это российский биоинженер и нейропрограммист, который во время войны с инопланетянами работал над улучшением недавно изобретённого на тот момент нейроинтерфейса под названием «Zodak».
Он позволял управлять своим обменом веществ, запоминать десятки книг наизусть за секунды и в конечном итоге проводить коррекцию генома, чтобы выращивать бионические импланты прямо в теле.
Один из них у меня уже установился — «модуль производства нанитов». Наниты — в отличие от примитивных наноботов — выращиваются из биоматериала и металла прямо в теле. В зависимости от их концентрации, они могут до крепости стали укреплять кожу, кости и мышцы, регенерировать отдельные участки тела в десятки раз быстрее, чем наноботы. И говорят, даже помогают менять облик…
— Стоять, плакса! — рявкнул тот, что Петро, когда мы завернули на перекрёстке направо и я остановился как вкопанный, но полностью успокоившийся.
Он прислонил ладонь к считывателю, и дверь отворилась вправо. За ней находился большой зал с различными людьми, взрослыми и подростками. Мои сверстники, одетые в аналогичные моим провожатым коричневые комбинезоны, но с серыми дождевиками, стояли кучкой в левой стороне, а взрослые, в такой же одежде, сидели на скамейках и слушали, что говорит дядька в военной чёрной форме.
— …спускаясь вниз, вы обязаны вернуться минимум с тремя энергосферами или с сорока килограммами Радоида! Если норма не будет выполнена, то вы лишаетесь… — говорил он спокойным голосом, звук которого исходил от ржавых стен.
— Надевай! — шикнул на меня Петро и всучил мне какие-то коричневые тряпки, которые достал из металлического шкафа прямо возле входа.
Схватив одежду, я стал в спешном порядке натягивать её на себя. Она слегка чем-то пованивала, но озвучивать свои недовольства я не рискнул.
— …у кого имеется нейроинтерфейс хотя бы шестого поколения, тому будут сброшены образы системы пещер Зелоидов и, разумеется, с подробной инструкцией того, что необходимо добыть, награды и штрафов. Что касается разведки, — он поглядел на подростков, а затем нашёл взглядом меня, когда я уже накидывал на плечи дождевик. — До завтра молодняк отходит от Аутерия, а потому я повторю инструктаж утром! Старшинам — отвести подростков в их секции! — рявкнул он, а я поглядел на Петро.
— Чего смотришь? Хочешь к нам в группу? — вскинул он бровь.
Я испуганно попятился назад, а второй заржал.
— Петруха, зачем нам сдался этот ссыкун? Он же и неделю не проживёт, забьётся в угол и помрёт от метановых отложений или от блуждающей ловушки.
— Зато Захар ничего не скажет, — фыркнул тот и взглянул выше меня.
В это время к нам подошёл хмурый черноволосый и с острой бородкой дядька в аналогичном комбинезоне, как и у двоих моих мучителей, но с чёрным плащом за спиной. Позади него шли пацан и девочка моего возраста, Аутерий у них ещё даже близко не прошёл. Он пройдёт к утру, после сна, если на ночь не принять инъекцию.
— Нормальный? — осведомился дядька, глянув на меня.
— Вроде, Захар. Аутерий практически выветрился. Должен быть вынослив, как бычок, — кивнул Петро.
— Хорошо. Пошли, покажем им их лёжку.
Трое повели нас по однотипным коридорам с рифлёным железным полом и ржавыми стенами. Коридоры напомнили мне нижние уровни нашей базы на западе Беларуси. Тётка Виола рассказывала, что наша база это бывший бункер со времён войны с Зелоидами.
— Как вас зовут, мелкие? — обратился к нам Захар, пока мы шли.
— Злата, господин.
— Джозеф, господин, — монотонно ответили мои сверстники, а я немного замешкался.
— Э-э… Илья меня зовут… господин, — ответил я, опустив взгляд и продолжая следовать за взрослыми.
— Видно действие Аутерия совсем прошло. Неплохо, — хмыкнул Захар. — Ты русский?
— Да. Моя фамилия Чернов, — подтвердил я и взглянул на него.
— Я Захар. Будем знакомы, светлый Черныш. Завтра вам предстоит опасная работа. Слабые духом здесь не выживают и недели. Запомни это…