— Господин… а, — хотел я к нему обратиться.
— Старшина. Привыкай к принятому обращению.
— Старшина, но что мы будем делать здесь? — спросил я. В это время мы пришли к ржавой лестнице куда-то вниз.
— Завтра узнаешь…
Захар резко остановился и, пригнувшись, поглядел на меня. — Видится мне, у тебя имеется нейроинтерфейс? — удивлённо спросил он и я увидел, как его тёмные глаза засветились красным, словно просвечивая дырку в моей голове.
— Д-да… пятая версия… — неуверенно промямлил я.
— Не редкость, у такого мелкого беспризорника. И, разумеется, импланта связи у тебя нет… — протянул он, а я помотал головой.
— Ладно, завтра я что-нибудь придумаю, чтобы в подкорку забить тебе основные правила добытчиков, — усмехнулся он и, кивнув, начал спускаться по лестнице.
Петро и Александр, хмыкая, двинулись следом за ним, и я, вместе с одурманенными ребятами, стал понуро спускаться по ступенькам.
На следующем этаже нас вывели в очередной лабиринт из дверей, отсеков люков и бесконечных коридоров. Я даже запутался и стал корить себя за то, что в последний момент поленился и не установил себе скрипт-дополнение к интерфейсу в виде картографа. Хотя без модуля связи и объёмного анализатора он всё равно бы работал некорректно, а иной раз ошибочно.
«Но то, что есть сейчас, уже хорошо… Мне бы титана где-нибудь раздобыть…» — со вздохом подумал я, продолжая плестись за взрослыми.
Как сейчас помню, за четыре дня до моего дня рождения мама установила мне модифицированную передовую систему, тайно от всех. Всё из-за того, что в столь раннем возрасте это делать смертельно опасно. Она модифицировала его благодаря знаниям, полученным от Заборского, но как бы она ни была уверена, что всё пройдёт гладко, — очень сильно волновалась, проводя эту процедуру.
Я хоть и провалялся после этого неделю без сознания, но проснулся вполне бодрым, с полным набором знаний, как управлять нейроинтерфейсом. Мама тогда проплакала надо мной больше часа, извинялась, что так поступила со мной. А теперь я точно понимал, что без всех тех знаний, что я получил благодаря ей, не имел бы и шанса на выживание здесь. Никто не знает, что я владею тем самым Зодаком, каким, как говорят, владел герой Илья Родин.
— Итак, — провозгласил Петро. — Вот ваша секция на четыре группы с тридцать шестой по сороковую. Наша группа тридцать седьмая. Внутри сами разберётесь, кто где спит. Остальные подробности завтра, — закончил он и прислонился к грязному квадратному считывателю на двери.
Тот загорелся зелёным, и дверь привычно отъехала в сторону, ударяя по ушам плачем, криками и ругательствами. Петро тут же влетел в комнату, и отвесил кому-то кулаком, и тот зашипел и выругался.
Когда взрослые вошли внутрь, я с осторожностью заглянул в комнату. Она была поделена тремя стенками, образно разделяя пространство шесть на шесть метров на четыре части. В каждой «четвертинке», за стенкой-ширмой, находилась одна трёхъярусная кровать, а на над ней была видна цифра группы, выведенная на металлической стене красной краской.
Центр комнаты пустовал от мебели и ширм-стен, но в данный момент там находилось трое подростков, двое из которых, по всей видимости, избивали одного, судя по тому, что невысокий пацан моего возраста хватался за окровавленный нос, скрючившись на полу. А двое других, по виду больше и старше, лет четырнадцать-пятнадцать, хватались за затылки и волком смотрели на наших старших. В конце комнаты присутствовала ещё девочка с тёмными по плечи волосами. Дрожала под грязным одеялом на нижнем ярусе.
— Вы, салабоны, вообще охренели двое на одного?! — рычал Петро.
— Пошёл ты, белобрысый! Ты не наш старшина и не твою группу бьём! — хватаясь за затылок, огрызнулся рыжий, самый рослый пацан с веснушками на лице.
— Ты как со мной разговариваешь, засранец?! — рявкнул тот, схватил рыжего за ухо и начал его выворачивать.
— У-у-ай! Больно! Отпусти! — простонал пацан.
— Мне сказать вашему старшине? Он мигом устроит тебе порку плетью в десять раз! — прошипел Петро и швырнул рыжего на чью-то кровать.
— Наши ребятки сегодня под успокоительным, первый день всё же. Не вздумайте к ним лезть сегодня. Если узнаю — лично принесу плеть, — холодно отрезал Захар и кивнул своим помощникам на выход.
Они настолько резко ушли, что я просто растерянно застыл среди своих «одногрупников» и переводил взгляды то на рыжего, то на чернявого, то на скулящего парня на полу.
— Повезло вам, мелкие, — процедил рыжий. — Но повезло только сегодня.
И встав с кровати, пнул в живот того, кто валялся на полу. Да так, что тут чуть не задохнулся.