— тетя Аля, я хочу съездить домой, на кладбище, — сказала Мира, сидя за кухонным столом.
Уже завтра тетка за руку ее поведет на железнодорожный вокзал, чтобы увезти в Иркутск. Минимум Мира пробудет там до достижения ею восемнадцати лет. А уехать, так и не сказав маме Маше самые важные слова о любви девушка не может.
— нет. — ответила Алевтина. — мне некогда с тобой разъезжать туда-сюда. Завтра после суда мы сразу идем на поезд. Сегодня нужно собрать все вещи, приготовить еду, квартиру помыть.
Алевтину становилось терпеть все противнее. Мало того, что она увозит девушку в свой неприступный замок, где огнедышащим драконом является она же, так женщина еще и запрещает Мире навестить могилу матери, той, которая воспитала ее как родную и любила больше своей жизни.
— вот, немедленно иди в магазин за продуктами. — строго сказала тетка, положив на стол перед девочкой список и деньги.
— вы смеетесь? — удивленно посмотрела на нее Мира, — как я понесу такую кучу?
Перед выпиской Мирославе сняли гипс и ходить ей помогает одиночный костыль. Врачи запретили сильно нагружать ногу, а тем более таскать тяжести. Это может запросто привести к осложнениям.
— тогда или пол мой! — завизжала женщина.
— вы не понимаете, что на этом этапе мне нужен покой?! — едва завысила голос Мира. Она старается держать себя в руках, чтобы не порождать очередной скандал, но от поведения Алевтины девушку начинает судорожно колотить.
— вот именно, покой. Поэтому ни о каком Сарапуле и речи быть не может.
«Ненавижу!» — чуть не сказала вслух Мира. Она сгребла деньги, которые тетя дала на продукты в карман кожаной куртки. Девушка не собиралась идти в магазин. Она не собирается так легко прогибаться под Алевтину.
Мира вышла на улицу, достала из другого кармана мобильный и позвонила Марине. Хорошо, что за всеми хлопотами из-за суда и отъезда тетка не добралась до личных вещей девочки.
— алло, — послышался удивленный женский голос.
— Марина Ильинична, мне очень нужна ваша помощь. Срочно.
Марина в недоумении попыталась расспросить Мирославу о причине такой срочности, но девушка пока попросила ее просто приехать как можно быстрее, а потом она объяснит ей что произошло. Они договорились встретиться в маленьком парке в двух остановках от дома Миры. По дороге к дочери, Марина обзванивала учеников, чтобы предупредить об отмене тренировки.
Девушка ждала ее на скамейке под аллейкой из тополей.
— солнце мое, что такое? — находу, уже увидев девушку, спросила Марина.
— Марина Ильинична, — Мира соскочила со скамейки. Она не хотела терять ни минуты времени. — отвезите меня в Сарапул на кладбище.
Женщина открыла от удивления рот. Она ожидала чего угодно, но никак не этого.
— поехали, пожалуйста, быстрее, — потянула ее за руку в сторону припаркованного автомобиля Мира.
Марина догадалась, что девочка хочет навестить Машу. Она даже не думала отговаривать дочь или строго запрещать. Марина просто не имеет на это права. К тому же, она сама хотела сказать несколько слов сестре.
Женщина предложила зайти в магазин, чтобы купить любимые конфеты Маши. Мира не возражала, но хотела, чтобы они остановились уже в Сарапуле, в одном из кондитерских магазинов, где продают фирменные конфеты.
На выезде из города сотовый Мирославы начали одолевать звонки от Алевтины. На первый вызов девушка ответила и сказала, что задерживается потому, что ей не под силу нести два больших пакета. Алевтина проворчала, но смирилась и сообщила, что пока будет заниматься мытьем полов и посуды.
— я так понимаю, что Алевтина не знает о твоих планах? — спросила Марина.
— нет. Она сказала, чтобы я и думать забыла о поездке. — поделилась Мира. — буду я еще перед ней на колени становится. Обойдется, — обиженно произнесла девушка.
Марина не скрывала свою улыбку. Мира и в самом деле была точной ее копией.
— я бы на твоем месте поступила бы так же, — решила она поддержать дочь.
Следующие сорок километров они ехали молча. Несмотря на то, что им нужно было многое обсудить, обе боялись начинать разговор.
Алевтина продолжала названивать. Мира по возможности придумывала отговорки, типа сидит на лавочке и отдыхает, или решила заглянуть в еще один магазин, потому что вспомнила, что забыла купить овощи. А как только машина въехала в город, девушка отключила на телефоне звук, чтобы тетка больше не мешалась.
— ты голодная? — поинтересовалась Марина.
По близости как раз было отличное кафе. Но Мирослава покачала головой. Есть совсем не хотелось. Тогда Марина предложила хотя бы выпить кофе. На это девочка согласилась. Они остановились в маленькой кофейне, и взяв по бумажному стаканчику с латте, вышли на улицу.
Мирослава предложила на минутку спуститься к набережной, чтобы посмотреть на Каму, как когда-то она смотрела на нее вместе с мамой.
— она меня сюда очень часто водила. Вы знаете дом Башенина? — спросила Мира.
— конечно, я часто приезжала сюда.
Марина заметила, как дочка начинает преображаться. Она даже заулыбалась. Впереди девочку ждет очень непростое испытание. Марина хотела поговорить о наболевшем, но не нашла в себе силы расстраивать девчонку. Пускай хотя бы пару часов она будет свободно дышать.
Допив кофе, они отправились в магазин за конфетами, а потом поехали на кладбище. Среди тысячи захоронений найти нужное оказалось не просто. Марина держала Миру за руку и вела за собой по узким тропинкам между могил.
Наконец впереди показались венки и цветы. Мирослава прибавила шаг, чтобы поскорее поговорить с мамой. Девушка опустилась на колени.
— привет, мамуля, — прошептала она.
Марина отошла в сторону. Она не желала мешать Мире своим присутствием. Ей нужно было выговориться.
— мне очень жаль, что мы так много с тобой еще не успели сделать, — на Миру с могильной плиты смотрели глаза красивой и счастливой светловолосой женщины, — ты так и не увидишь, как я стану чемпионкой, как буду идти в белом платье к алтарю, и какие очаровательные малыши у меня родятся. Но я знаю, что ты наблюдаешь за мной с неба. — от теплых слов к матери у Миры снова наворачивались слезы. Лишь сейчас она окончательно убедилась в том, что Маши больше нет в живых. Мирослава могла касаться только холодной земли. — я очень тебя люблю. И хоть, как я знаю, ты мне не родная, но ты все равно будешь для меня самой любимой и единственной настоящей матерью на свете. Я не знаю, как сложатся наши отношения с Мариной Ильиничной, но я никогда тебя не забуду, несмотря ни на что…
Наблюдая издалека за дочерью, Марине становилось не по себе. Страшно было подумать, что когда-то она может оказаться на месте Маши.
Мира просидела на коленях, теребя могильную землю около пятнадцати минут. Когда она сказала все, что хотела, поцеловала портрет Маши на надгробии и осторожно поднялась. Через секунду рядом с ней оказалась Марина.
— вы хотите поговорить? — спросила девочка.
Марина попросила минуту. Мира тихонечко зашагала по тропинкам в сторону выхода.
— спасибо тебе, моя родная, за помощь и любовь, за мудрость и отважность. — присела на одно колено Марина. — за Мирку не переживай, я постараюсь заботиться о ней. Правда пока с трудом представляю как это будет, учитывая то, что ее заберет Алевтина. Но я попробую.
Женщина провела по лицу сестры рукой. Она попрощалась с Машей навсегда и поспешила догнать девочку.
— мне стало легче, — призналась Марине девушка, вновь держа ее за руку. — знаете, это так странно, иметь двух матерей.
— даже представить не могу, что ты сейчас ощущаешь.
Обратно обе ехали с легким сердцем. Мирослава даже сказала Марине, что проголодалась и попросила остановиться где-нибудь перекусить.
— я спросить хотела, — с волнением в голосе начала говорить Мира, сидя с Мариной за столиком в придорожном трактире. — вы отказались от меня только из-за Кубка Льда или потому что я, возможно, не такая, какая вам нужна дочь?
— Мира, только из-за фигурного катания, — испуганно уточнила женщина, — как ты могла быть не такой, если я тебя никогда не видела? Если бы ты родилась лет пять или десять назад, то я бы тебя не оставила. Правда, мама бы из меня хорошая не вышла. Не создана я для этого. Совершенно не понимаю, что с вами надо делать и как воспитывать.