— а ты разве это уже не решила? — прищурившись, посмотрел на нее Константин.
— нет.
— Я не знаю, Марина, что тебе сказать и как после всего этого стоять рядом с тобой. — честно сказал мужчина.
Его питали смешанные ощущения. Такого потрясения он не испытывал даже, когда узнал, что его спортивная карьера в мире хоккея подошла к концу.
— дочку хотя бы не бросай, она общаться с тобой хочет. — резко бросила Марина просьбу.
В ответ мужчина только размахивал руками, не зная, какие слова подобрать для разговора с Мариной и как правильнее выразить все, что он сейчас чувствует.
Но несмотря ни на что, Костя вёл себя как настоящий мужчина. Он не упрекал, не оскорблял и не кричал, а спокойно прояснил ситуацию. Теперь ему нужно время, чтобы переварить внезапное появление в его серой жизни лучика света по имени Мира.
Марина ожидала худшего развития событий. Пока Костя в замешательстве потирал руками лицо, женщина с виноватым видом стояла, глядя на него.
— Кость, прости меня… — выдавила из себя Марина.
— это все, что ты можешь сказать? — тихо спросил мужчина.
— я безответственная мать, идиотка, предательница, — разведя руки в стороны говорила она, — дрянь, которая скрыла от тебя рождение ребенка и лишила счастья отцовства, — чем больше она говорила, тем больше ей хочется заплакать. — как хочешь меня назови… накричи… ударь…
Мужчина ей ничего не сказал. Он просто развернулся и ушел.
Марина вышла из ледового дворца. Возле машины, вытирая слезы, стояла Мирослава.
— почему ты не уехала? — спросила она.
— Громов уже уехал, и я подумала, что нам нет смысла конспирироваться.
— давай, садись. — Марина открыла машину. — чего ревешь? — женщина бросила сумку на заднее сидение.
— мы с Лешей расстались. — сквозь слезы сказала девушка.
Если не брать во внимание истерику Мирославы, то неожиданная новость даже облегчила Марине сердце. С самого начала их знакомства женщина была категорически против этих отношений, но не имела тогда права голоса. Миша вызвал у неё более положительные эмоции. В нем она видела хорошего мужа, любящего отца детей и просто надёжного мужчину. Он, в отличие от Лёши, не будет носиться с палкой на льду, пока Мира будет дома в одиночку растить ребёнка.
— ты на меня можешь обижаться, но я тебе скажу, что возможно ваше расставание будет вам обоим к лучшему. — Мирослава подняла заплаканные глаза на женщину, — я вот сошлась с хоккеистом и к чему это привело? А раз этот Алексей даже не попытался приехать к тебе в Иркутск, то тут даже нечего говорить о любви. Любил бы — приехал, подписал контракт с местным клубом. Не приехал — значит не любит. И нечего по нему слезы лить. Вообще никогда не плачь из-за мужчин. Не стоят они наших слез.
Марина завела машину. В дороге она то и дело находила аргументы в поддержку расставания. Это была не самая лучшая поддержка, но Марина другого не умеет. Мира представила как бы себя сейчас повела мама Маша. Наверное, она бы прижала девушку к себе, крепко обнимала и приговаривала, что он ещё одумается и прибежит к ней на коленях. Они были очень разными матерями.
— А тебя тоже бросили сейчас? — решила спросить Мира.
Её глаза уже немного подсохли, но значительно подпортили красным цветом всю её красоту.
— скажем так, мы и не встречались. В нашем возрасте все намного проще. Захотели увиделись, переспали, сходили в кино, а на следующий день разъехались по разным городам. И никто ни на кого не в обиде. Нас жизнь уже научила ценить то, что имеешь. Косте надо просто подумать. Я ведь ему такой нож в спину вставила. — машина остановилась на светофоре. Марина посмотрела на Миру, широко улыбнулась и похлопала её по ноге. — все хорошо у нас с тобой будет! Пусть плачут те, кому мы не достались, и сдохнут те, кто нас не захотел.
— ахах, — в голос рассмеялась Мирослава. — а если серьезно, что он сказал?
Марина глубоко вздохнула, не зная, что рассказать дочери.
— ничего не сказал. — пробормотала женщина. — я стояла оправдывалась, а он молча слушал. Потом он не выдержал моей исповеди и ушел.
— понятно.
Мира опустила голову вниз. Ее знакомство с отцом прошло совсем не так, как она представляла. Но, она верит, что Костя обязательно еще приедет к ней, когда все обдумает.
Глава 15
В день контрольного проката перед Чемпионатом страны девушки были заметно напряжены. Ведь через час начнется настоящая битва за место в списке участников, так как тройка призеров автоматически становится претендентами на Кубок Льда.
Все утро спортсменки наносили макияж на лицо, разглядывали в зеркале свой наряд и гримасничали.
Надежда пригласила фигуристок на лёд в девять часов. За судейским столом, сложив руки на уровне груди, сидела Марина, рядом, зевая, пил кофе из бумажного стаканчика хореограф Герман. Девушки сели на скамейку в ожидании своего приглашения.
— Громова на лёд! — крикнула Надежда Викторовна.
Девчонка с присущим себе высокомерием прошлась перед соперницами. Герман Демьянович включил музыку, и девушка начала прокат.
— хорошо быть блатной, — шептала на ухо Мирославе Таня, — ничего не умеешь, а стоишь в основе.
Громова откаталась на удовлетворительную оценку тренерского штаба. В девочке по-прежнему не было ничего, кроме амбиций.
— один плюс в составе Громовой в команде, — сказала Надежда коллегам, — увеличивает шансы на победу талантливым спортсменам.
— Надя, ты поосторожнее со словами, — вступил в разговор Герман. — кто дальше?
— Фомина! — громко позвала девушку тренер.
Мирослава сняла чехлы. Она сделала шаг одной ногой на лёд, а второй обо что-то запнулась, и резко полетела вниз.
— упс, — улыбнулась Мирта, убирая ногу.
Мира подняла голову на ухмыляющуюся дочку мецената. Она хотела было кинуть пару слов Громовой, но у нее не было на это времени. Девушка быстро встала и подъехала на стартовую позицию. Герман включил музыку. Мирослава не собиралась проигрывать Громовой в прокате даже по причине травмы. Она выступала на пределе своих возможностей.
— она тянет, — подметила Надя, — что ты решила с её зачислением?
— встречаемся сегодня с Громовым по этому вопросу. — ответила Марина.
— значит она в основе? — вопросительно посмотрела на директора Надежда.
Музыка закончилась. Марина ничего не сказала, а попросила пригласить следующую девушку.
— Кузнецова! — раздался голос Надежды.
До окончания проката все ученицы находились на площадке. Не нервничали только двое: Мирта и Мирослава.
После небольшого консилиума тренеров, Надежда попросила фигуристок выйти на лёд.
— на чемпионат в Казани едут Громова, — это решение никого не удивило. Девушкам было противно смотреть на довольное лицо Мирты, — Дубровская, Кузнецова и… — Марина переглянулась с дочерью, — Фомина. — женщина сдержала улыбку, но у неё не получилось скрыть её в своих глазах. Она сказала свое решение и тут же ушла.
Герман сказал девушкам как можно быстрее переодеться и явиться на тренировку в зал хореографии.
— кривоножка, стой, — дерзко окликнула Миру местная королева. — ты Адамовой лижешь что ли? С чего это вдруг тебя на Чемпионат взяли, хотя тебя даже ещё в школу не зачислили.
— ну тебя же почему-то туда берут, — ответила Мира, — при том, что у твоей шестёрки потенциала куда больше. Она бы в числе лидеров могла оказаться, если бы ты её место не занимала.
— я видела тебя с Адамовой на хоккейном матче. — сказала Мирта, — вы так мило общались. Как старые знакомые. Решила стать любимицей?
— не переживай, тебя не переплюнуть! — прошипела Мирослава и поспешила удалиться со льда.
Идя в раздевалку, она видела, как Марина открывает дверь кабинета меценату.
Прошло меньше полугода с их последнего разговора о расширении ученических мест в школе. Но через восемь дней Чемпионат России, Марине некогда ждать. Она усадила Громова напротив себя и начала снова доказывать ему о необходимости открытия детской группы, приеме в штат еще одного тренера и одной фигуристки в команду.