— я требую, чтобы ты сейчас же исключила эту бандитку из школы, — сказала Светлана.
— я не буду, — ответила Марина, — я не могу выбросить человека, который взял золото на России и может взять Кубок Льда.
— Марина, либо ты ее исключаешь, либо мы на твое место найдем другого тренера, — теперь стал давить на женщину Громов. — насколько я знаю Игнашевич очень мечтает о своей школе.
Но Марина была не из тех, кем можно так просто манипулировать. Она прожила пять лет в браке с чиновником из Федерации и была намного умнее и хитрее старого мецената. Марина изначально позаботилась о том, что школа целиком принадлежит только ей, а все финансирование не больше, чем просто благотворительные пожертвования. Вот только сам Громов этого не знал. Тогда он был готов на все условия, рассчитывая на интимные отношения с Мариной.
— я не исключу эту спортсменку, — стояла не своём Марина. — а школа моя. И если я лишусь ваших денег, то не загнусь. Я легко смогу выйти на самоокупаемость.
Ее заявление прозвучало очень громко.
— тогда мы разрываем договор, — сказал Громов.
Марина встала со стула, достала из стола папки с договорами и швырнул их меценату.
— на, Толь, рви! — крикнула она.
Марина не боялась их ухода. Женщина переживала только о возможной мести. Олигархи подобного рода не расставались со своим детищем просто так. Они следуют правилу «если не мне, то никому».
— пожалеешь ещё, Марина, — пригрозил Громов.
Он свернул договора в трубочку и сунул подмышку.
— я была о тебе лучшего мнения, — сказала напоследок Светлана.
Когда вся чета Громовых вышла из кабинета, Марина обессилено упала на стул. Она обхватила руками голову.
— все в порядке? — Надежда тоже переживала, что у Марины могут быть проблемы со здоровьем. Ведь именно она была свидетелем первого обморока.
— нормально, иди, дай мне с девочкой поговорить, — попросила она.
Марина встала со стула, чтобы приоткрыть окно, но не успела дотянуться до ручки. В глазах стало мутно, а в ушах зазвенело. Она снова потеряла сознание. Надежда успела подхватить Марину и смягчить её падение на пол.
— мама! — снова воскликнула во все горло Мирослава и бросила к женщине.
Надежда изумленно на девушку, сидящую на полу и гладившую Марину по голове. Надежда пыталась привести директора в чувства. Сначала она хлестала женщину по щекам, а потом брызгала на неё холодную воду. У неё ничего не получалось. Мирослава не могла держать в себе слезы. Она видела откровенный испуг в глазах Надежды. Исчерпав свои возможности, женщина побежала за Лизой. Мира решила не надеяться на тренера и местного врача. Девушка достала из сумки Марины её сотовый, чтобы вызвать скорую.
Спустя минуту прибежала Елизавета Андреевна с чемоданчиком первой помощи. Она прикоснулась пальцами к шее Марины.
— скорую вызывайте срочно, — тревожно сказала она.
— я уже вызвала, — трясущимся голосом отозвалась Мира.
Она смотрела как Лиза набирает в шприц раствор, а потом вводит его в вену на руке Марины. Мира боялась спросить у Лизы, что могло стать причиной обморока. Было очень страшно услышать, что мама умирает.
До приезда скорой Лиза контролировала пульс, не отходила от Марины ни на шаг. Мира также гладила её по голове, а Надежда ждала врачей на улице. В больницу никто, кроме Миры не поехал. Надя и Лиза лишь попросили позвонить или завтра лично сообщить вердикт врачей.
Самое страшное началось, когда Марину увезли в противошоковый зал. Вокруг неё толпились врачи, а Мира ничего не слышала и не видела. Она нервно ходила по приемному покою в томительном ожидании. Минуты казались вечностью. И чем дольше не приходили врачи, тем более судорожно девушка начинала себя вести.
Только через час на горизонте показался высокий темноволосый мужчина в белом халате. Он подошёл к Мирославе, представился и перешёл к серьёзному разговору.
— у вашей мамы опухоль головного мозга. Нужно срочно делать операцию по удалению. — сказал он. У Миры земля ушла из-под ног. Со смерти Маши прошёл всего год, а теперь она теряет вторую маму. — в ближайшие дни мы её прооперируем, а по результатам гистологии будем смотреть, что делать дальше.
— жить она будет? — с ярым волнением в сердце спросила Мира.
— я не могу вам точно ответить на этот вопрос… — покачал головой врач. — Мы будем делать все, что в наших силах. Но, если опухоль будет доброкачественная, а в ходе операции не возникнет осложнений, то надеюсь, Марина Ильинична проживет езе долгую и счастливую жизнь.
— можно мне к ней? — сквозь слезы попросила Мира. Врач разрешил пройти девушке в палату. Мирославе дали белый халат и провели к Марине.
Она лежала на кровати уже переодетая в больничную одежду. В правую руку ей поставили капельницу. Марина повернула бледное лицо на дочь. От ее безжизненного и измученного взгляда по телу Миры пробежала дрожь. Девушка, закрывая рот рукой, чтобы не зарыдать в голос, присела на кровать к Марине и крепко ее обняла.
— хватит плакать, — сказала Марина, — я же ещё не умерла. — она старалась шутить, чтобы остановить слезы дочери. — давай успокаивайся, иди домой, отдыхай, завтра на тренировку. Со мной все хорошо будет. — Марина не хотела, чтобы Мира видела её такой и лила без остановки слезы. Поэтому женщина быстро отправила девочку из палаты и пока никто не видит выплакаться в подушку.
— не хочу, — капризно помотала головой Мирослава. — не хочу без тебя…
Она снова плакала и плакала также сильно, как тогда, когда узнала о смерти Маши. Ей было не по силам справиться с наплывом эмоций.
— Мироша, не доводи меня до слез, пожалуйста, иди домой, — настаивает женщина, находясь сама на грани истерики. Она поцеловала дочь и снова попросила ее идти домой.
Через не могу Мира оторвалась от Марины. Девушка вышла из палаты и медленно побрела к выходу. От слез перед глазами стояла мутная картинка окружающего мира. Спустившись с крыльца, Мира прижалась спиной к стене и опустилась на землю. Девушка закрыла руками лицо и громко взвыла. Несколько минут она вытаскивала изнутри всю свою боль. Не отходя от двери больницы, Мирослава достала из кармана куртки телефон, чтобы позвонить отцу.
— алло, — послышался смущенным мужской голос.
Костя слышал по ту сторону трубки девичье всхлипывание.
— Мирослава, что случилось? — обеспокоенно начал он спрашивать.
— мама… — простонала Мира.
— что с ней? — уже с неподдельной тревогой громко спрашивал Костя.
— она в больнице…
Глава 17
Костя приехал на поезде рано утром следующего дня. На Курском вокзале его встречала Мира.
— привет, — нежно обнял Константин дочку. — рассказывай, что с мамой.
Это было очень непривычное общение. Мира в подробностях поведала мужчине обо всем, что случилось вчера и ещё раньше. Они доехали на такси до дома. У них оставалось ещё немного времени до открытия больницы. Мира налила им по чашке чая, а Костя попросил девушку рассказать о себе. Он не знал о ней ничего, кроме имени. Мира честно призналась, что приёмные родители дали ей более, чем счастливое детство, она была беззаботным ребёнком и росла в любви и доверии.
— я не думала, что жизнь мне приготовит такой крутой поворот, — сказала Мира. — потерять родителей, а через год обрести их снова. Это настоящее чудо. На самом деле я благодарна судьбе, что у меня есть такая возможность.
Узнав о родных родителях, Мирослава сначала обижалась и злилась, но сейчас была невероятно рада, что когда-то была удочерена.
— ты на Марину до сих пор злишься? — спросила девушка, делая глоток чая.
— конечно нет, я не могу на неё злиться. — совершенно спокойно ответил Костя. — В некотором роде я и сам виноват в том, что тогда оставил её. Я был молодой и глупый.
— если бы она сказала тебе, что в положении, ты бы остался? — Мира так давно хотела это спросить. Ведь Марина часто делала акцент на его отъезде.
— возможно. Я не могу сказать тебе точно, но я более чем уверен, что ты бы точно не попала в приёмную семью. Ты бы росла с нами. Я бы не позволил, чтобы Марина тебя кому-то отдала. А если бы она так бредила своей карьерой, что все равно бы отказалась от тебя, то я забрал бы тебя к себе. Ведь у меня тогда ещё была жива бабушка. Думаю, она бы не отказалась проводить с тобой время.