Встреча, которой Эска боялась, была встреча с Аверсом. И она же была долгожданной для Рыс. Девушка сказала в один из вечеров, что снова хочет туда отправиться, и следующим днем Сомрак усадил ее в кресло, взял за руку и попросил закрыть глаза.
Эска вновь разволновалась. И долго не могла сосредоточится на том, чтобы отпустить от себя свои собственные мысли, мысли Эски.
- Вспомни о чем-нибудь, - попросил Тавиар, традиционно стоя за спиной своего отца, - миг, на котором ты вернулась, например.
- Это не трудно, - прошептала Эска, глядя на него. - Я видела его перед собой так же, как вижу сейчас тебя. Боже мой, такое сходство немыслимо...
Мысль о том, что она опять увидит Тавиара нескоро, стала еще более горькой, чем эта же мысль перед предыдущим ее путешествием. Кто мог ей дать гарантию, что в этот раз она не проживет там год, или годы жизни? Никто. И ей даже становилось жаль, что здесь проходит всего десять минут, а значит, Тавиар не сможет понять этого чувства: как долго мы не виделись.
Эска встряхнулась. "Перестань, помни о сетях, которые расставляет привязанность к мужчине... Нельзя позволять себе думать о нем слишком много!".
- Закрой глаза. - Потребовал Сомрак.
- Как скажете, господин волшебник...
Глава восьмая
Удары сердца возвращались по нарастающей. А Аверс в первую очередь увидел лишь Витту. Она поняла, что бежать сейчас от него глупо, и выжидала, пока он к ней подойдет, заняв дерзкую и вызывающую позицию с гордо задранным подбородком.
- Ты не вернешь меня домой даже силой!
Девушка опередила все, что он бы ни сказал. Аверс же спокойно оглядел ее с ног до головы, и с его лица спала, как паутина, завеса напряженного долгого беспокойства.
- Жива. Не ранена. И, судя по тому, какими словами встречаешь отца, хорошо себя чувствуешь...
- Даже если ты найдешь способ доставить меня обратно, хоть даже в мешке, - снова вознегодовала Витта, - ты не сможешь вечно держать меня под замком! А при любой возможности я снова сбегу и все равно сделаю то, что задумала! Смирись!
Теперь Аверс мельком осмотрел ее лошадь и поклажу.
- Смирись. - Негромко раздался голос Соммнианса, а потом и его смех над сценой, которую закатила Витта. - Это лучший и единственный выход.
Оружейник обернулся на насмешку и узнал лекаря.
Я все еще держалась за луку седла, и не могла ничего произнести. Меня закрывал Варт, я вообще была несколько в стороне от Витты и Сомма. Он до сих пор не заметил моего присутствия здесь даже краем глаза... Аверс, на первый взгляд, не изменился вовсе. На первый и на чужой взгляд, но только не на мой. Годы успели перевести его через рубеж полувека. Седых волос стало еще больше, чем русых, такая же щетина, соль с песком, покрывала щеки и подбородок. Его черты стали резче, скулы обветрены, глаза потускнели. И то ли в плечах, то ли в спине, то ли во всей его фигуре, не знаю, но теперь вдруг, - читалась усталость.
- Сомм?!
- Я.
Лекарь подошел, и оба по-дружески пожали друг другу руки.
- Твой друг и тот поступил более благоразумно, чем ты! Он не стал со мной спорить, он вызвался меня сопровождать.
Аверс понял тактику лекаря сразу, и согласно кивнул:
- Теперь и я вижу, что он умнее меня. Если бы я до конца поверил в то, что ты способна украсть из дома лошадь и деньги, и сбежать в мое отсутствие, то я бы... - он не договорил. - Хорошо, что я все-таки отыскал тебя.
- Если ты смирился... - Витта все еще не доверяла тому, что никто ее не хватает, не клянет, не пытается переубедить, - то, значит, не станешь мне мешать уехать?
- Не стану.
- Правда?! - Какая импульсивная детская радость и надежда выплеснулась в этом вопросе. - Неужели ты наконец-то поверил мне? И ты даешь мне слово, что никогда не упрекнешь меня в моем выборе? Ведь я права... Ты пережил Миракулум, а я - дочь своего отца!
- Милая моя Витта, - вздохнул Аверс, - только не питай иллюзии, что я, разрешив тебе ехать дальше, сам развернусь и поеду домой...
Сомм опять засмеялся, потому что перемена на лице девушки не могла более чем красноречиво сказать, что именно так она и думала.
- Мы будем сопровождать тебя вдвоем, я и лекарь. Вы уже собрались выезжать, но я бы попросил повременить хотя бы немного. Я долго был в седле, голоден, и, честно признаюсь, довольно крепко за тебя попереживал.
- Нет... - Возмущенно выдавила из себя Витта. - Зачем?
- Смирись. - Все еще посмеиваясь, бросил лекарь. - Конюший! Уведи лошадей, но не распрягай, мы тронемся в путь позже. Отпускай своего Варта, Рыс, он еще успеет устать от тебя в дороге.
Меня обдало холодом, потом жаром, потом снова холодом... Аверс услышал. Аверс вздрогнул, и медленно поворачивался в мою сторону.
- Давайте поводья, госпожа.
Руки тряслись, пальцы не слушались. Но я кое-как выпустила эти поводья из пальцев, и моего коня увели. Вот он, долгожданный взгляд, обращенный на меня. Вот я, Аверс, вот ты... а заставить себя произнести хотя бы "здравствуй" нет силы.
- Не нужно со мной ехать! Хуже ничего придумать нельзя, это значит, что я все равно, что под опекой! Да Змеиный Алхимик меня обсмеет...
Витта была в отчаянье. Но за то с ней теперь никто не спорил.
- Ты снова на этом Берегу? - Спросил Аверс.
Я кивнула.
- Давно?
- Нет, несколько дней.
Это были первые слова, которые я ему сказала после возвращения. А собиралась сказать совсем другие. В разное время, представляя себе разные наши встречи, я готовилась к другим словам, к сотням слов, к тысячам слов, и каждое из них все равно не смогло бы в полной мере донести все мои чувства, пережитые за четыре года. И не вместили бы они в себя того моря накопившейся тоски по нему.
- Видите, какая встреча! - Сом подошел и первой толкнул меня в сторону двери в трактир. - Не будем стоять здесь!
Нарочитая, а может, и нет, радость лекаря спасала всех. Меня особенно, потому что я заметила, - Витта тоже вспомнила о моем присутствии. Ее последняя фраза осталась незамеченной, отец не смотрел в ее сторону... И я, Крыса, все еще не прощенная за то, что я цатт, была не прощена ею и за другое. Девушка стала вести себя откровенно обижено.
Собираясь в дорогу, мы все трое заранее подкрепились, а оружейник, сидя за общим столом только пил воду, не притрагиваясь к еде. Сомм, истинный друг, шумно рассказывал о себе, понимая, что сейчас никто на подобный жест не способен, а сидеть в трактире в гробовом молчании ужасно. Волноваться я перестала. На меня накатило такое спокойное счастье от одного понимания, что ничего с ним не произошло, что он сидит от меня на расстоянии вытянутой руки, что я слышу его неизменившийся голос, когда он что-то отвечает Соммниансу.
Я смотрела на него в меру дозволенного, интуитивно чувствуя, что Витта ненавистно ударит меня, допусти моему взгляду быть более пристальным. На его одежде была дорожная пыль, из-под воротника выглядывал краешек черного змеиного кольца, и руки совсем огрубели, - сплошь покрылись трещинками, шрамами, и продолговатыми тонкими ожогами.
- Тебя преследуют? - Уточнил у лекаря Аверс.
- Да.
Оружейник смолчал, но я готова была поклясться, чем угодно, я знаю, о чем он подумал. О том, что такие спутники опасны. И дело было в страхе за Витту.
- Нам придется пробираться в Лигго через одного человека. Его строгие поборы не так дорого нам станут, как обыск у главных ворот. - Сказал Сомм.
- Я сделаю грамоту. Обыскивать никто нас не станет.
А вот о чем он подумал после моих слов, я догадаться не могла. На мой немой вопрос "Кто же теперь мы, Аверс?", сам Аверс не отвечал. Ни по его глазам, ни по чему бы то ни было, я не могла понять, - он рад, что мы встретились? Ему все равно теперь? Он растерян? Его тяготит мое присутствие? Он дожидается того момента, когда мы сможем поговорить без посторонних?
Непроницаемая стена хладнокровия.
Сомм устал за время такого отдыха больше, чем устал бы от дня скачки. Это он мне успел сказать, когда мы в конюшне отошли к своим лошадям. Потом огляделся.