- Нет, тебе есть ради кого жить...
Глава десятая
Аверс исчез, а я пришла в себя окончательно. Выскочив вслед за ним, я кинулась вниз по лестнице. Оружейник бежал на крик, а я следом, точно зная, - куда. К конюшне. Я не сомневалась в том, что нас настигли враги лекаря... жаль было только то, что свой кинжал я оставила в комнате.
Странно, но только в момент возникновения передо мной рослой фигуры, я поняла, что потеряла остатки ума. Я также кинулась на этот зов, но попросту попала в ловушку, - нужно было бежать звать на помощь, или притаиться и бить исподтишка, а что я могла сейчас?
Увернувшись от одного замаха, я едва заметила, как сверкнул в свете факела клинок длинной шпаги.
- Целая свора! Стой!
Он выругался, а я успела оббежать стол и схватиться за спинку стула.
- Тоггот, лови эту девку!
Не успела я ни поднять стула, ни обернуться назад, как почувствовала удар... и пол, развернувшись в пространстве, с силой налетел на меня. Все потемнело, и доски перестали резко пахнуть грязью с сапог.
- Рыс... - моя голова была словно разбитое зеркало. Осколки последних просветов, - связывания, волочения, еще одного обрушения каменного пола, - все путалось между собой. - Рыс... ты слышишь меня?
- Да.
Аверс приподнял меня и облокотил спиной к выпуклой бочке. Убрал прилипшие к лицу волосы. Из-под потолка пробивался дневной свет. Судя по окружению, нас заперли в винный погреб все того же постоялого двора. Белая физиономия его хозяина маячила в углу около люка. Аверс присел рядом со мной, а Витта, с растрепанными волосами и заплаканным лицом, стояла чуть позади него.
- Голова кружится?
- Еще как.
У оружейника из рассеченной брови вился бугорок запекшейся крови, растертый на скуле чем-то сухим. Висок тоже был ссажен, и к глазу подбиралась серо-малиновая опухоль. Подняв глаза на девушку, я заметила, как она напугана.
- Ее не тронули?
- Нет.
- А лекарь?
- Будь он проклят... - прошипел Аверс, болезненно сощурясь. - Будь он трижды проклят.
- Где он?
- Где-то у них... Как ты?
- Пить хочется.
- Нечего. Эти головорезы выкатили все полные бочки, и устроили наверху попойку. Здесь нет ни вина, ни воды.
Судя по тому, как светло было за подвальным зарешеченным окошком, времени прошло много с тех пор, как нас сюда заперли. Хозяин жалился на боль, слал порчу на нас, и на тех, кого мы привели по следу. Ведь они разграбят его, а то еще хуже, - убьют. Четверых слуг, и его брата, они наверняка заперли в другом подвале, - в доме. У него все пропало!
Витта терла руки, на которых остались синяки от мощных захватов. Куртки на ней, как и на мне не было. Была только рубашка с порванными рукавами, да у ворота маленький тонкий порез. Девушка снова заплакала. Аверс, поднявшись на ноги, приобнял дочь и положил ее голову себе на плечо.
Верно, не долго ему пришлось драться с ними. Маленький порез, - прикосновение кончика кинжала или стилета "Еще шаг и я проткну ей горло...". И волосы растрепаны так, словно невидимая рука только-только отпустила их, перестав отклонять голову назад, чтобы получше открыть для удара тонкую шею... Бедная девочка... Бедная Витта...
Когда мысли мои начали проясняться, я дотянулась до сапога. Печать была на месте. Это значило только то, что шанс выйти отсюда живыми был.
- Давно мы здесь, Аверс?
- Полдня.
- Так долго...
Я поднялась на ноги, каменный пол опять едва не предпринял попытку ударить меня.
- Постой здесь подольше, Витта. - Оружейник подвел ее к стене с окошком. - Здесь больше воздуха. Рыс, и ты.
- Кто они? Кто эти люди?
- Лекарь не говорил тебе об этом? Ты встретилась с ним раньше, чем мы.
- Нет. Я не помню.
- А я не знаю.
- Воды! - Внезапно закричал хозяин. - Принесите нам воды!
И несколько раз ударил по двустворчатому широкому люку.
Голова болела беспощадно, но думать нужно было сейчас и как можно эффективнее. Что можно было предложить неизвестно кому, по неизвестно каким причинам посадившим нас сюда.
- А что они хотят?
- Охранник не удостаивает нас ответом.
- У меня есть, чем откупиться от плена или казни... - я посмотрела на оружейника. - Мне нужна только возможность сказать об этом их главарю.
- И что же это за откуп?
- Имя дочери первосвященника и на этом Берегу чего-то да стоит.
- Прекрати, Рыс, - зло отрезал Аверс, - ты не знаешь, кто они, и не знаешь их целей.
- Но другого выхода нет. Сидеть здесь и ждать, когда наступит, например, полдень и нас вздернут на воротах? А если сейчас от каждой мелочи зависит жизнь лекаря?
- Ты понимаешь, о чем говоришь?
- Понимаю. - Я посмотрела на Витту. - Но что поделать, если я, как цатт и захватчик, могу сделать больше, чем вы?
- Да, - сердито кивнула девушка, - пусть она идет. Пусть она идет и сделает так, чтобы нас выпустили! Чтобы Соммниансу ничего не сделали!
- В прошлый раз ты ушла и не вернулась.
Лицо Аверса посерело, стало пепельным, - припорошенным неимоверной усталостью от долгой ноши непонятно какого долга и обреченности. Я понимала его даже без объяснений: у него не было выбора, ни тогда, ни сейчас. И ему приходилось гнуться перед этими обстоятельствами, потому что не он в этой ловушке, а Витта. Не он в этом погребе, а я.
- В этот раз будет не так.
- А как? - Безжизненно спросил он, уверенный в том, что "будет не иначе". - Как будет?
- Пусть идет! Пусть докажет, что она нам не враг, если сможет договориться с этими гадами!
- Не встревай в чужой разговор, Витта, - сдержано остановил ее оружейник, - тебе стоит только молчать и думать над тем, насколько удачно ты сбежала из дома.
- Охрана! - Я подскочила к люку, не давая Аверсу больше задавать мне вопросов или пытаться искать другой выход. - Есть кое-что очень важное, что мне хотелось бы сообщить вашему главному человеку! Эй!
Наверху была тишина.
- Ты олух или болван?! Мне кажется, вы очень пожалеете, когда слишком поздно узнаете, что за человека захватили в плен! Ведь у него есть отступное, и это больше, чем деньги!
Охранник был либо туп, либо все мои слова считал чушью.
- Какой бы зуб ни был у вас на лекаря Соммнианса, ни одна месть не будет стоить той выгоды, которую посулю вам я...
Открыли люк нескоро. Охранник в итоге проникся речью, послал кого-то спросить совета, и теперь под конвоем, со связанными руками меня провели в трактир. На столах были навалено еды, - всей, какая только была в запасе у хозяина, углы были забиты бутылками, на бочках с вином сидели, как на лавках. И не смотря на то, что некоторые из людей были пьяны смертельно и валялись на полу, среди раздавленных свечей и черепков посуды, было заметно, - господа хорошо одеты, хорошо вооружены и не походит на шалую банду одичавших лесорубов.
- Это ты так хорошо рассказываешь сказки охране?
Мужчина, сидящий на одной из бочек, вытирал руки о полы куртки завалившегося рядом с ним приятеля.
- Я.
- И чем докажешь? Где спрятаны твои несметные сокровища? - Он засмеялся. - В волшебном рукаве?
- С кем попало я говорить не стану. Не для ненужных ушей...
- Вот, как... и так, что же за человека мы захватили в плен?
- Меня.
Мужчина рассмеялся. Оглядел меня с ног до головы и снова захохотал.
- Ваше величество, не знал... простите!
И все, кто был во вменяемом состоянии, загоготали над шуткой. Я только лишь выжидала. Наконец, он мотнул головой своим людям, и меня подтолкнули к дверям кухни.
- Говори, госпожа наглец. Я буду слушать тебя, только пока пью свое вино, а его у меня осталось меньше, чем полбутылки.
- Что ты хочешь взамен на всех нас?
- Глупо начинать с вопросов. Но я отвечу, - ничего.
У главаря были умные глаза, и в них я читала сомнение. Возможно, ему захотелось лишь развлечься разговором, а в то, что я не вру, он не верит. Мужчина был не молод, лет тридцати пяти - сорока, с рыжеватой копной волос, бородой, выбритой на манер боцманских, и с явным акцентом. Я заговорила на родном языке: