- Вы очень щедры, Роттери. Благодарю вас.
- Сокровищницу все равно оставить некому... здесь все, что я находил по знаку Миракулум. Ужас, до чего распространился символ закольцованной змеи, кусающей себя за хвост! Вечность, бесконечность, цикличность - каких только смыслов он не таит! Каких только сказаний про него я не насобирал, и некоторые подревнее нашей эпохи и из земель, до которых добираться как на край света.
Полки закрытого шкафа, где книги хранились не стоя, а друг на друге, не выше трех четырех томов, украшали значки Миракулум - разные по стилистике, но схожие по сути. Когда мы подошли к другому - на нем я увидела литеру "К".
- А это о вас - Аверс помогал мне потом отсеивать лишнее. Образ женщины-воительницы и женщины-ведьмы архитипичны и присутствуют в разных культурах. Он знал истинные признаки, отыскивал их, даже если те совершенно искажались до противоположных.
Напротив висел большой гобелен с изображениями черной и белой дев - старинный, схожий с книжными миниатюрами в оплетении декоративных орнаментов. Каждая деталь - символ. Стилизация незнакома, она, скорее всего, признак иной эпохи - средней между той и этой.
- Удивительно, что Аверс сам не стал героем легенд. Он благороден, талантлив, и совершал больше героических поступков, чем я. Аверс - более достоин войти в историю.
Роттери кивнул, соглашаясь:
- Истинно так. В этом времени он не поддался порокам, даже прожив здесь так много лет, остался честен с собой и неизменен характером, насколько я могу судить за прошедшие годы нашего сотрудничества, а потом дружбы. К тому же, он сохранил вам сердечную верность, не увлекаясь мимолетными и безымянными всерьез...
Барон стушевался и замолк, всем своим видом выдав вину за то, о чем не хотел говорить вслух. Я уточнила:
- "Сердечную верность", а это значит, что телесной он мне не хранил, вы об этом?
- Не казните меня! Глупый мой язык вместо похвалы выдал то, что вас уязвило...
- Я не уязвлена. - Ответила искренне, не чувствуя ни ревности ни упрека оружейнику. - Я бы взволновалась, услышав, что он все свои юные и зрелые годы прожил монахом. Это ужасно и жестоко, - подобный обет. Мужская природа иная, желания тела сравни голоду и попрекать в естественном глупо. Не казните сами себя за сказанное, господин Роттери. К прошлому Аверса в любой из жизней я не ревнива.
- Ваши слова говорят о зрелости сердца. Но все же, простите...
Кивнув и немного выждав, заговорила о другом:
- Аверс говорил, у вас есть книга, написанная на непонятном никому языке. Можно взглянуть?
- Конечно! Даже нужно! - Роттери ускорил шаг и ушел к отдельно стоящей маленькой витрине. Достал ключ, открыл и не взял книгу в руки, а отошел в сторону. - Один нюанс, - перчатки.
Вазочку я оставила на подоконнике, рук не запачкала, но щепетильность барона поняла правильно - слишком ветхая вещь. Он достал нитяные перчатки из ящичка, пинцет, все протянул мне.
- Если вы сможете прочесть хоть слово и призвать Алхимика, я был бы счастлив! Все, что я хочу успеть прежде, чем умру второй раз, это вновь встретиться с божеством и склониться в почтении за дар этой жизни. - Он сипло засмеялся и добавил: - А, может, и выпросить у него еще одну, новую. Я ценнее многих современных глупцов и пустышек, мне нисколько не жалко будет никого, чье место я займу во второй раз.
- Вы циничны.
- Не осуждаете?
- Не в праве.
- Как все же удивительно, что вы так просты и человечны. Если бы Аверс не разрушал мифы, которыми я засорил разум, я бы с ума сошел, что вижу вживую саму Мираклииду или Соор.
Согласно кивнула:
- Я до сих пор восхищена и едва верю - на что оказался способен разум людей. Но в ужасе от того, что сотворило человеческое воображение за эти века. И я не о себе, а обо всем сразу - от искусства до истории.
- А как удивительно, что Миракулум, при всем масштабе своей личности, магических сил, остался практически незамеченным. Это о нем должны быть исписаны сотни книг!
- Соглашусь... - я склонилась над обложкой. - Что? Это же камерский язык! Древний даже в ту эпоху и на нем я писала послания, шифруя для возможного перехвата важные сведения.
- О чем книга? Не томите!
- Научный труд наблюдения за звездами. "Сия глава о небесном движении созвездия золотой реки..."
Я с запинками и подбором слов прочла несколько строк, аккуратно переложила страницы, проверяя - все ли об этом. Да, главы о созвездиях, и только - ничего волшебного в тексте нет, хоть сама книга и очень древняя. Барон был разочарован. Он сделался на вид еще больше больным, уставшим и пожилым, чем есть. Он надеялся, что это магический артефакт и я прямо здесь, прочтя его, вызову из-под земли Рихтера, как демона? Как бога при алтарях?