Аверс согласно кивнул и оба остановились.
- А, госпожа наглец! А где моя хищница? Итида! Или ты любишь открыто смотреть только на мои кулачные бои, где больше крови?
Крас засмеялся, повернув голову ко входу в дом и явно зная, что его женщина там и все прекрасно видит и слышит. Аверс же, подойдя к стойке и меняя оружие, взглянул с упреком:
- Куда ты пропала? Не сочти мою просьбу приказом или глупым контролем, но - не отходи от меня нигде, даже здесь. Да, это дом друга, и все было бы хорошо, будь мы одни. - Замолчал на то время, как подошел Крас и выбрал другой клинок, после уйдя обратно на середину площадки. Продолжил негромко: - Сочти меня трусом, Рыс, но я на самом деле полон страха за то, что с тобой каждый день, каждый час и минуту что-то может случиться. Будь рядом.
- Хорошо. Только тогда и тебе придется сидеть вместе со мной за книгами в которые я так хочу заглянуть. Роттери показал мне библиотеку и я собираюсь весь вечер провести там.
- Ты не напугаешь меня подобным. - Оружейник улыбнулся мне и его серо-зеленые глаза почти засветились. - Никогда прежде у нас не было столько праздного времени, чтобы тратить его подобным образом: друг подле друга. Пригрози мне подобным счастьем и я готов сидеть в библиотеке дни напролет.
Я засмеялась и тронула его за руку, не поцеловав лишь потому, что в свидетелях были ненужные люди. Не смотря на всю откровенность и близость между нами, мы оба сохранили ощущение ценности простого касания, и оружейник мягко накрыл мою ладонь своей:
- Тебе легче? Мы здесь всего несколько часов, а я впервые услышал твой смех за все дни с возвращения...
- Хватит шептаться, защитник, ты на свидании или на поединке?
- Приятно знать, как его бесит ожидание. Перетерпим, пока не разговорим.
Глава седьмая.
Люнтберта мы наши с другой стороны дома. Он в одиночестве сидел на ступенях широкого крыльца, думал о своем и с неохотой вернулся внутрь, когда барон пригласил за стол к обеду. Кофе и лакомства лишь начало той трапезы, которую он подготовил для гостей как основную. Стол походил на королевский, и я не удивилась заявлению, что Роттери нанял на службу лучшего столичного повара и платит ему баснословные деньги.
Разговоры касались разного - от диковинок современности, воистину "диких" для людей прошлого, до ностальгических воспоминаний о жизни там. Крас сетовал, что нет и не будет уже той воли и свободы человеку, закон щепетилен и вездесущ. Сокрушался об утраченном расслоении, когда достаточно было родиться в знатной семье, чтобы снискать почтение окружающих. Бароны оба злились на современников за борзость и самомнение при ничтожных достоинствах, даже Роттери поддержал эту мысль, хоть к Полутени и не относился.
Говорили больше мужчины. Итида молчала не от скромности. Не считала нужным вставлять свое слово или была так умна, что не перебивала Краса даже тогда, когда открыто закатывала глаза на его высказывания. Берт молчал из благоразумия, и задумчивость из него ушла, уступив место вниманию и любопытству. А я наслаждалась едой, наплевав на то, кто и как это воспримет сто стороны.
Что я помнила за последние годы? Сельские каши с салом, да в камерах храма плошки дикого риса с вареной рыбой каждый день? После побега - кухня постоялых дворов, сытней и вкуснее, но с горечью от собственных тревог и страха. Щедрый стол барона Эльконна? Пища вкусна, но отравлена пленом...
Аверс не лукавил, обещая провести день со мной за книгами. Вечер не принес ничего нового, лишь ужин, любование живым огнем, и удовольствие от того, как Итида играла себе в настроение тихие мелодии. Ее талант тронул за душу и смягчил мое отношение к ней. Я не знала о жизни девушки ничего, а ее проявления лишь краешки, по которым нельзя было судить глубоко. За музыку я благодарно и признательно простила ей все прежние попытки задеть или насмешничать.
К ночи я и Аверс ушли в библиотеку опять. Разум мой был столь же голоден, как и вкус, и я не могла заснуть прежде, чем еще хоть немного зачерпнуть из книг язык родного Берега, буквы, слова, шаг стихосложения, присущий цаттам. Меня радовало познание. До этого дня вокруг клубились огромными кучевыми облаками знания нового времени и мира, и вдруг острые солнечные лучи их стали прорезать. Я возвращала себе свои глубины, свои языки и жаждала больше воспоминаний.
Аверс не собирался скучать, ему тоже было интересно, - и мы оба осматривали полки в поисках чего-то, что увлекало. Он давал мне подсказки, потому что часть библиотеки составил сам, и хорошо в ней ориентировался. Мы, устроившись рядом, читали выборочно, меняли книги, спрашивали друг у друга суждение о том или ином изречении. Аверс в итоге надолго задержал в руках том "Законы стратегии и власти в законах мира и войны", а я нашла книгу на языке цаттов и читала ее лишь поэтому, - за слог, а не за содержание. К полке с книгами о Мираклииде и Соор я так и не прикоснулась, ни одной не взяла в руки. Ни капли любопытства не прорезалось во мне к этим двум чуждым образам. Обо мне лишь одна книга - ее написала Рория.