Берт открыл глаза уже не с ужасом, а спокойно. Никто сразу и не заметил этого, пока не услышали тихий вопрос:
- Как мне теперь отличить - что мое, а что не мое?
- Перестань путешествовать сейчас, и все выветрится с течением времени.
Парень сдавил виски ладонями, сомкнул веки и произнес сам для себя, словно убеждая и подтверждая:
- Я Берт, я здесь. Я люблю Эску... Я люблю Эску... Я люблю только ее. Я делаю это ради нее.
- Пусть это будет последним разом, прошу. - Заглянула в его лицо, пытаясь понять, насколько сейчас он готов услышать меня. - Ты узнал, что хотел. Узнал, каково ей было. Сосредоточься на себе и задаче в поисках.
- Именно это я и делаю! И буду продолжать, потому что вы, никто из вас, не понимаете... никто!
- Что именно?
- Эска оценит меня, ведь я стал лучше себя самого... Только сейчас вижу, как наивен был в своих надеждах на взаимность. Всегда. Что ей были мои приглашения в парк, в кино или кафе? Кого она видела рядом - дурака с мыльными пузырями, шута для развлечений? Мальчика, на которого можно только посмотреть с жалостью?
Тут он поднялся на ноги, и вся его поза, разворот плеч, то, как он держал голову, и, самое главное, - взгляд, красноречиво показали перемены.
- Я понимаю теперь, почему все здесь померкло в сравнении с прошлым - диплом, сокурсники, друзья и подружки. Там вопросы жизни и смерти, а здесь что? Руководитель с бумажками, поклонник со стаканчиком мороженого? Здесь - что? Я стану тем, кто будет Эске равным, когда она вернется.
Аверс тихо сказал:
- Да, похоже, ты не рыбак с Побережья, чья жизнь однообразна и тяжела от шторма до штиля. Давай проверим - умеешь ли ты теперь что-то? Роттери предлагает и конную прогулку, и стрельбу из арбалетов, или снова тренировку с клинками. Хочешь себя испытать?
- Да. Хочу.
И в тоне парня было не согласие, не предвкушение, а вызов, - себе, оружию, Аверсу, и, возможно, вообще всему миру разом.
Красдем уже не пытал его вопросами - кто он там, так только - хмыкнул, с сомнением оглядев щуплую фигуру парня, когда тот вышел переодетым в одежду, более подходящую для верховой езды и погоды. Барон был подготовлен к большому числу гостей на всякий случай, и одежды в запасниках хранилось много. Куртки, штаны, плащи, - все чистое и практически новое, - обслуга следила за этим, и в порядке держалось все - от перчаток наездника до подбитых каблуков на сапогах.
Роттери с сожалением отпустил нас без завтрака и без себя в компании, но обмолвился, что раз так, то займется столичными делами. Люнтберт показал себя неплохо. В седле держался уверенно, и лишь первые минуты в нем почувствовалось колебание - сверка знаний с реальным умением. Лошадь послушно шла под ним сначала шагом, потом рысью. На просторном участке дороги к охотничьему домику оторвался от нас, пустив ее в галоп.
- Если ратник, то из главных, - оценил со стороны Красдем, поравнявшись со мной и Аверсом, - выправка есть. Или из благородных, и, скорее всего наш земляк, Крыса.
- Почему?
- Слышала, что он крикнул лошади, прежде чем погнать ее? Хой... Это на нашем Берегу дают такие команды. Ненавижу неясности! Только выпытать у мальчишки кто он, теперь будет все сложнее и сложнее! Просыпается чувство чести. Он и так был не трус, хоть и без удали, но теперь в его голову ударила кровь знати... Знакомо, да, моя бешеная? Прямо как с твоим братцем было.
Итида ехала не отдельно, а позади, обнимая его поперек живота руками и задрав подбородок на плечо. На вопрос она ответила тем, что приподнялась насколько могла и укусила его за ухо.
Мне все это показалось неприятным. Я не хотела быть свидетелем их игр, переглядов, таких мимолетных ласк. Решила, что как только доберемся до развилки, уеду с оружейником в сторону.
- Расскажи им о нем.
- Не...
- Это не просьба. Ну?
- Хорошо, но ты мне будешь должен бешеную скачку, Крас! - Она процедила сквозь зубы, исполняя приказ: - Мой старшенький! Трусливый, амбициозный дурак, оторвыш, но любимчик отца. Тот собирался все оставить ему, а не мне, хоть я была умнее и достойнее. Отец думал, что мой удел один - замужество, и все. Как я хотела убить их обоих уже в пятнадцать лет... Миракулум пришел ко мне как спаситель. - Итида вплела в свой голос торжество и восхищение, трепет от произнесения самого имени Алхимика. - И я получила власть! Брат поверил и согласился быстро, дурак же, и пропал с первого же путешествия. Кто он здесь? Пацан восемнадцати лет... а там, в жизни Красдема, он брал женщин, каких хотел, убивал зверей и людей, пил и рыскал по землям со своей верной стаей в поисках добычи, - крови и золота. Как же смешны были его потуги по возвращении строить из себя настоящего мужчину, оставаясь при этом тщедушным и жалким...