- Я хочу поединка! Ты отнял ее у меня, и я тебя за это убью!
- Ты шутишь?
- Нет! И если ты не трус, ты возьмешь в руки оружие.
- Считай меня трусом. Я согласен на твой приговор.
- Поединок! Не вздумай отказываться! Юный паж выпустит пар, а мы оценим это забавное зрелище!
Красдем с разгорающимся азартом ударил Берта по плечу ладонью, а тот отпрыгнул и заозирался, готовый схватить что угодно, что послужило бы оружием.
Аверс сказал:
- Ты так хочешь пустить мне кровь, что дальше жить не сможешь? Хорошо. Но ты уверен в том, что способен крепко держать клинок в руках и знаешь, как им действовать?
- Уверен.
- Какая самонадеянность. - Опять влез разбойник. - Быстро проиграешь, тебе не продержаться долго, у ремесленника есть сноровка, хоть драться его учило дело, а не благородные учителя. Ты не то, что не убьешь его, ты сам и минуты не простоишь. Я присоединяюсь! Бейся на два клинка, защитник, а я постараюсь не жульничать и убавить атаки вдвое, чтобы было по твоим силам.
Аверс к Красдему даже не повернул головы. Оружейнику явно не хотелось ввязываться в то, во что его так хотели втянуть. Он обернулся на Итиду, которая цыкнула сквозь зубы даже не слово, а возглас. А потом посмотрел на меня. Недовольство его исчезло, но что за чувства пришли на смену - этого я угадать уже не успела и по лицу не прочла. Аверс принял равнодушный вид, даже ленивый, и жестом "извольте" указал на дверь оружейной.
Бдительная обслуга донесла барону быстро и Роттери успел застать мужчин до выхода на площадку. Вошел быстро, и быстро же заговорил:
- Что за игрушки? Поединок?! Вы же не всерьез? Клинки не наточены, но сильный выпад или удар плашмя пустит кровь или переломит тонкую кость, будьте уверены!
- Никаких смертоубийств, - уверил Крас, - давайте договоримся: бой идет до того момента, пока оба противника на ногах. Кто упадет, тот и проиграл... а кровь или пара сломанных ребер... барон, вы слишком долго жили в этом времени, чтобы падать в обморок от такого!
- Не переживай, Роттери, - успокаивающим тоном ответил своему другу Аверс, - не случится ничего такого, что пришлось бы объяснять закону. Так получилось, что у всех накопились счеты и без драки никуда.
Берт подбирал себе клинок тщательно. Я наблюдала за ним с тревогой, ведь не смотря на знания, что принес его разум с собой, тело еще не имело ни силы, ни реакции на команды мысли. Он, даже если и будет драться хорошо, то не вытянет физически. Все равно что ослабленному после болезни ратнику браться за оружие, или раненому, но Люнтберт этого не понимал. Ярость жгла сердце и плескалась во взгляде - он не видел иного выхода.
Мы все вышли на площадку, - мужчины в центр, переобувшись и вооружившись, я и Итида в теплых одинаковых накидках встали по обе стороны у стойки. А Роттери остался у двери, оставив ее приоткрытой. Он стоял боком, раз обернулся внутрь, и я поняла, что там могли ждать люди. На случай реальной беды, барон готов был дать сигнал и растащить дуэлянтов.
- Так что, правила принимаются? Как только земля уйдет из под ног, поединок считается оконченным.
- Принимаются.
- Покажи себя, служка!
Я не удержалась от вопроса:
- Ты будешь смотреть открыто, Итида? Почему сегодня не прячешься?
- Потому что сегодня другое. Это не игра мальчишек, и я не должна ничего упустить! Ни одной капельки с этой арены не пролетит мимо.
- Неужели в твоей жизни так мало было бед, что ты жаждешь насилия?
- Я не чувствую этой жизни, если я в покое. - Откровенно ответила девушка. - Но я не маньячка, я жадная до острых ощущений, и все.
- Маньячка...
Я повторила знакомо-незнакомое слово, сверяясь с полученным лексиконом и устраивая его в мыслях на свое место. Среди женщин я никогда таких не встречала и не могла подобрать аналога из прежних слов.
Люнтберт не мог себя сдерживать и начал с натиска. Как я и предполагала, движения его на мой взгляд были правильны, но исполнение и горячность подвели на первых же минутах, - сила руки не справлялась, спина не держала себя так долго, как было нужно для того или иного маневра, и кисть не способна была извернуться так, как у тех, кто годами привык к эфесу. Красдем пока не вмешивался, стоял в стороне и похмыкивал на разницу противников, выводя Берта из себя еще больше. Парень походил на молодого охотничьего пса, который тщетно пытался достать зубами старого волка... Аверс спокойно отбивался, уворачивался, и, либо отступал на шаг другой, либо оставался на месте, уводя Берта то направо, то налево от себя. Он не делал ни одной атаки, ни одной попытки подсечки, - я предполагала, что он ждал пока пыл и силы спадут, и всю ярость парень истратит.