- Да. Она просто не смогла отслоить чужие чувства, попала в ловушку, как и ты.
- Пытка. Меня разрывает надвое. Взорвусь, съеду с катушек от осознания, что... так близка, любима и так недосягаема. А самое гадкое - теперь понимаю тебя, как никто другой в этом мире. И ненавижу за это еще сильнее.
- Завтра будет легче. Переживи эту ночь, как критический жар в болезни, и увидишь, что выздоравливаешь. Иди к себе. С нами тебе хуже, чем одному.
Берт кивнул, поднялся с места и ушел, оставив нас вновь одних. Я спросила:
- Что такого ты совершил, кроме очевидного, что он так взъярился на тебя после утреннего путешествия? Его ревность и месть выходили за край, и сейчас он говорит настолько... - Лишь на миг запнулась: - Ты сделал Эску своей любовницей?
- Дело не в Эске. Еще в первый день, в поезде, помнишь, он хотел поговорить с глазу на глаз - о том, спал я с его любимой девушкой или нет... Я лгал Эске в чувствах, ухаживал за ней и говорил, что люблю. Подвести к пропасти, к смерти, да, без сомнений, но увлечь до постели - нет. Для меня было верхом подлости. Предел для превращения в окончательное чудовище.
- Он поверил?
- Я поклялся тобой. - Аверс едва заметно вздохнул, и уголками губ выдал незлую насмешку моей недогадливости: - Рыс, сегодня в нем не его ревность горела, а Илиана. Не Эску я у Берта отнял, а тебя у того вельможи.
- Ты не ошибся? - Я изумилась, но и поверила сразу. - Боги, а ведь и правда, все слова после путешествий становятся объяснимы... за что же ему выпало такое жестокое совпадение? Аверс, если бы ты знал, сколько жалости истратило мое сердце к бедному Илиану! Я сочувствую Берту и так, а теперь все еще хуже. Что с этим делать?
- А что тут сделаешь? Отболит. Вернется к страданиям о своей возлюбленной, эхо парня оставит.
Хорошо, что Аверс открыл мне глаза, но, с другой стороны - смущало новое знание. Как теперь вести себя в присутствии Берта, чтобы не ранить и не заставлять лишний раз страдать болезнью чужого сознания? Избегать? А как - если наш путь пролагается вместе?
- Поживем на Побережье? Мы едем в маленький городок, не многолюдный, так давай там побудем дней семь, прежде чем плыть на тот Берег. Дай Берту каких-нибудь дел, пусть ищет информацию о Миракулум, займи его, прошу, даже в пустую. Я запрусь в гостинице с книгами, чтобы не попадаться на глаза, пока не выйдет время.
- Придумаю что-нибудь. Не переживай за него.
Зима Побережья не в пример теплее, чем в северных землях. Снега почти не было, больше дождей, и пришлось менять верхнюю одежду на весеннюю, заодно переобуваясь в то, что не промокает. Я не заперлась в номере - переоценила готовность сидеть в четырех стенах. Часто ходила гулять, не смотря на погоду и серость, движимая любопытством и детским чувством новизны всего вокруг. Проснулась, как родилась, в этом времени недавно и потому сравнивала эмоции с теми, какие переживала лишь в детстве - когда вдруг добиралась до неизведанной части пляжа, или открывала для себя кухни или людские, где мир слуг и их работы впечатлял суетой и непривычностью. Конечно, познания взрослого не сравнить, - но близко.
Аверс не опекал меня так, как в первые дни - хоть и нервничал, отпускал одну на короткие прогулки до магазина или ближайшей пекарни. А я нарочно просила меня не сопровождать, для тренировки, освоения и собственной уверенности. Нянчить в себе беспомощность не хотела и старалась скорее избавиться.
О, дивный новый мир! Свежие цветы в павильонах, свежие фрукты и ягоды в лавках - зимой! Доступность всего, что в моем времени было диковинкой и редкостью, роскошью, а я могла выбрать букет роз и наслаждаться ароматом словно королева в дворцовой оранжерее. Ела красную рыбу и красное мясо, распробовала крепкий вкус черного, белого и зеленого чаев. Этот напиток привозили с очень далекого континента на востоке. И даже смогла увидеть морских обитателей так близко, словно занырнула в недоступные глубины - в городе был океанариум и Аверс в один из дней увел меня туда.
Я и он позволили себе пожить немного беспечно, не думая о серьезных вещах, не поддаваясь тревогам от возможного преследования Полутени или поиска Миракулум. Берта Аверс занял делом, съедающим все его внимание и время. Истинное лекарство для воспаленного ума - добраться до местных исторических и географических обществ, купить или договориться о пропуске в архивы государства Хоб-Аккуат, только бы отыскать место, что в старину звалось бухтой "Море услышит". И беда в том, что я даже названия портового городка не помнила. Отчасти пустые занятия, - что мне с той скалы, Рихтер в образе моряка не дожидался нас на ней, но Берт был избавлен от необходимости торчать возле нас, и его кипучей энергии был дан выход. Семь дней - довольно для поисков, а нам для покоя.