- От чего ты никогда не хотела избавиться, то не исчезло. Вставай, Рыс.
Рихтер протянул мне руку и помог подняться. Ни малейшим отзвуком в теле не отозвалось боли или усталости. Но как только я встала и вновь посмотрела на руки, на гладкую и чистую кожу, как мои ноги подкосились от долгожданной счастливой мысли:
- Я исцелилась?
- Нет. В тебе нет болезней ни тела, ни разума, чтобы сейчас исцеляться. - Он снял с себя куртку и накинул мне на плечи, заботливо, но небрежно, наперекос. - Но морозить тебя зазря тоже как-то не хочется. Забирайся в рукава, застегивайся и пошли.
- Спасибо, Рихтер. А ты?
- Ты всерьез спросила?
На его притворное удивление я немного смущенно пожала плечами. Действительно, глупое беспокойство.
- Что ты сделал со мной?
- Узнаешь. Но не сегодня. Пошли.
Это странно, но я не переставала ощущать внутреннюю теплоту. И была уверена, что если даже скину все, облачившись в самое легкое и тонкое платье, а сапоги сменив на туфельки - не замерзну. Холод чужд, бессилен, и больше никогда не тронет моего тела с умыслом украсть теплоту и жизнь. Но что значит - во мне нет болезней?.. Чтобы Алхимик не видел, я на шаг от него отстала, и осторожно тронула себя за живот, точно этот наивный жест что-то поможет понять в здоровье или не здоровье.
- Боги, молю вас... - Без звука, только шевелением губ, я не сдержала сокровенной просьбы: - Верните мне мое женское и исконное, прошу...
Пробираться без тропинок, через кустарники и высокую сухую траву, подниматься на холмистую цепь и преодолевать сырую низину, - все как встарь. Трудно и долго. Одно радовало - обувь хороша и ноши на плечах нет. Удивило меня то, что когда мы добрались до дороги, Рихтер пошел вдоль обочины и голосовал каждой проезжающей машине, как делают современные путешественники. Я не стала спрашивать - куда он дел силы, что способны перетащить за миг меня и его через море и забросить на другой Берег? Отчего так просто мы должны добираться до людей, прося помощи у попутчиков на колесах? И как же забавно, что в подобном мир мало изменен - когда-то обозы подсаживали к себе пилигримов, за монету или по доброму сердцу, вели разговор, угощали едой, помогая пешему скорее добраться до города или до села. Вот и возле нас остановился большой грузовик и мы с Рихтером сели в кабину.
Знал бы водитель, кого подсадил! Кого слушает и над чьими шутками смеется! А сам "студент-археолог" Миракулум не прочь был развлечь веселыми историями из жизни. Умел колдун расположить к себе, лицедействовал и жил в своем образе, как дышал. И я улыбалась, не смотря на усталость, а порой и смеялась, невольно вспоминая байки охотника, слышанные однажды давным-давно.
Так мы добрались до окраины. А после, с еще одной пересадкой, и до пригорода. Рихтер сопроводил меня до какой-то улицы, уже ночной и пустынной, и подтолкнул в спину:
- Дальше сама. Не промахнешься - самый большой особняк в конце, достаточно подойти к воротам, как тебе откроют, впустят, накормят и выделят комнату. Обо мне никому не говори, лучше совсем молчи, и жди завтра.
- Хорошо.
Миракулум не сдуло с места, растворив в воздухе. Он столь же обыденно развернулся и пошел прочь, оставив меня на пятачке тротуарного перекрестка. Мне хотелось его расспросить - и чей дом, и что за люди там, и что будет завтра, но что-то подсказывало, что вопросы останутся без ответов и в этот раз. Пока он сам не сочтет нужным все объяснить, знания мне из него не вытянуть. Нужно послушаться.
Рихтер не обманул - едва подошла к высоким воротам, преддвериям сада и аллеи к большому дому с высокой крышей и темными окнами, как откуда-то из тени вынырнул человек:
- Заблудились? Подсказать вам дорогу?
Я не ответила и молча ждала, заметив по фигуре привратника возникшую настороженность, а потом нервозность. Мужчина понял, что я не прохожая, и уходить не собираюсь. А немота придала моей персоне необходимую таинственность. Он вдруг как выдохнул страх и восторг:
- Госпожа Мираклиида?..
Полутень. Весь этот дом был полон переселенцев, которые собрались и сплотились, создав тайный орден соплеменников по происхождению и времени. Они меня ждали. Не зная облика, ждали со дня на день, и встретили так, как я не ожидала... было в том обращении нечто жуткое, отчего пробирало холодом вдоль спины! И без совета Рихтера я здесь и рта бы не раскрыла, только от страха, что что-то сделаю не так, не то скажу, и ритуальность обрушится! Меня встретили поклоном и прикладыванием руки к шее, знаку. Они расступались, что-то шептали, кто-то преклонял колено или кланялся совсем низко. Много мужчин, разных лет и разных лиц, одинаково жутко-почтительных, словно за порог ступила не я, а особа королевской крови, а то и больше - жрица, богиня, демонесса, та самая Мираклиида или Соор. Я даже не знала, что было бы страшнее для меня - оказаться окруженной стаей волков в лесной глуши, или этой стаей преданных послушников в темном доме?