- Зачем ты пришла?
- Спросить, когда настанет великий день? Едва Крас узнал тебя на фото, как попросил всех съехаться, и эта свора мужчин живет здесь уже три недели в ожидании. Ты не знаешь, как они грызутся между собой, как псы в тесной конуре, и делят будущие области. Злорадствуют на то, как современных слабаков покосит новая черная чума. И не испытание, а истинные смерти!
- Что, все бароны такие кровожадные? Я вчера не заметила.
Мне хотелось после сна принять душ, постоять под прохладным дождем, но из-за Итиды не стала этого делать. Встала, ушла в ванную комнату, прикрыв дверь, и довольствовалась только тем, что умылась. Девушка нагло меня разбудила, а когда я вышла обратно, увидела, что она и нагло улеглась на постель. Опять в алом платье, яркая и красивая, сложила руки на груди и сжимала губы, покусывая. Разминала их, как иногда делали женщины, чтобы привлечь к коже кровь и придать тем яркости.
- Я хочу сама убить Миракулм. Так наша связь будет крепче вдвойне!
- Уверена, что сможешь? Уже убивала?
- О, да! Своего отца! - И тронула шрам пальцем. - Что ни говори, а я благодарна Красдему за то, что он открыл во мне силы жить так, как диктует моя природа. Я хищница! Я демонесса! Не хочу, но все-таки признаюсь, - отец любил меня жестоко наказывать. Ломал характер, воспитывал покорность, он и старший брат считали себя в праве диктовать мне как жить, на том основании, что они - мужчины. И где они оба? Мертвы! А я вольный зверь, у меня все их деньги, а скоро будет еще и власть.
- Я тебя понимаю.
- Да, понимаешь.
Я удивилась тому, как легко согласилась Итида. Она на кровати присела, поманила пальчиком, но я не двинулась с места, и пришлось ей вставать и подходить. Переломила гордыню. Девушка оглядела меня с ног до головы, пощупала ткань платья, осторожно тронула волосы, и на миг даже почудилось - уж не любуется ли она?
- Не дергайся, не ущипну. Ты странная, Рыс. Я смотрела как ты спишь, и видела ту наивную малышку, с которой познакомилась еще в поезде, - кроткая, беззащитная, вечно в тени своего телохранителя. А глаза открыла - другая. И то, что ты вчера творила с веревками, - впечатляет, и как с Полутенью разговаривала, - хозяйка бала прям. Откуда перемены?
- Адаптировалась.
Этот ответ ее устроил. Итида кивнула и подвела к тому, зачем на самом деле сюда пришла:
- Мы похожи, мы действительно можем стать подругами, я говорю честно. А с Красдемом давай переиграем? Такого я хочу оставить себе - живым и навсегда послушным. Ручной медведь, игрушка. Его больше не нужно бояться, не нужно слушаться, могу дрессировать как вздумается и драть за уши за провинность.
- Ты уже раз изменила решение, поменяв жертву. Как отнесется к тебе Полутень, если сделаешь так во второй раз? Это знать, Итида. Это люди прошлого, и к женщинам у господ отношение не самое уважительное, даже если она королевских кровей. Рискнешь играть с огнем из-за каприза?
- Это не каприз.
- Успокойся. Ты в шаге от такой силы, что подобных игрушек наделаешь из любых свирепых мужчин. Побалуешься всласть.
- Обещаешь?
- Обещаю...
- Научи сейчас!
Я только улыбнулась и покачала головой. Посмотрела на девушку, отчего-то вдруг вспомнив - как прекрасна ее музыка. Талантливое чудовище, фея с жестоким сердцем... Мало я знала женщин. Служанки, селянки, даже дамы знатные - не были мне подругами и сторонились общения за непохожесть ума и повадок. К одной лесничей Анике прикипела, но и та была силой и нравом полу-мужчиной, судить о всех женщинах по одной ей нельзя.
Однако я знала себя, и потому оперлась на чувства и желания, которым я была подвластна или от которых страдала, не в силах избавиться. Я приподняла ладонь, медленно, боясь спугнуть, поднесла ее к лицу Итиды:
- Мой отец пытал меня и от него я тоже получила шрамы, пострашней твоих. Убить не смогла, но смерти желала всем сердцем. В поступках ты храбрее и решительней, я признаю это как свое поражение. Мы не соперницы, твоя правда, а союзницы - обе талантливы, каждая в своем, обе красивы, но я Миракулум нужна как заклинательница, а не как женщина. Этой избранницей станешь ты.
Итида вспыхнула счастьем, и не сразу заметила, что мои пальцы, став рубиновыми от жара, касаются шрама. Рубец я легким движением счистила, как окалину с металла, как прилипший воск. Кожа разгладилась, стяжка исчезла.
- Подарок в знак дружбы. И я буду считать тебя лучшей своей подругой, если ты еще хоть раз сыграешь мне и вдоволь накормишь мороженым.
Девушка догадалась не сразу. Распахнула глаза, почувствовав перемены в ощущениях, и метнулась к зеркалу в ванной. Засмеялась и заплакала, не обратив внимания на то, что обводка глаз зачернила ей слезы.