— Сейчас уберу, будет легче.
— Я болела? Где я, Сомм?
— Ты у друзей.
— Как я рада тебя видеть…
— Голова ясная, мысли не путаются?
— Нет… кажется.
— Рыс, — лекарь присел на краешек кровати и шепнул, — мне очень нужно знать, карты исчезли, ты знаешь куда?
Я кивнула:
— На дороге мельников я их спрятала… я испугалась, что огни впереди это цатты, и они… могут попасть к врагу… я хотела вернуться за ними, я побежала в лес…
— Хорошо, — Сомм обрадованно заулыбался, — ты помнишь где?
— Там…
Я помнила дерево и дупло, но объяснить, как найти, не могла. И потому махнула рукой, нахмурившись.
— Больше не разговаривай, отдыхай. Тебе сейчас нужно много спать и пить. Я отлучусь на дня два, и вернусь. О тебе пока позаботится хозяйка дома.
— Сомм, сколько я здесь?
— Шестой день. Ночью был край, и к счастью ты выдержала. Жар спал, ты идешь на поправку.
— А Аверс здесь?
— Все расскажу потом. Постарайся сейчас снова заснуть. — Он положил мне руку на лоб, а потом провел по голове. — Набирайся сил.
Действительно, долго бодрствовать не получилось, я не заметила, как снова заснула. Так и потекло время — то сон, то явь. Женщина поначалу поила меня бульоном, потом стала добавлять в него сухари и мясо. На мои расспросы она ничего не отвечала, говорила лишь о том, что я должна есть и поправляться. В дом приходили какие-то люди иногда, я слышала, и каждый раз надеялась — это Аверс или Соммнианс, но лекарь появился лишь на четвертый день после ухода.
Я была в силах уже прохаживаться по комнате в своей длинной рубашке с накинутой поверх овчинной накидке, могла есть за столом, и иногда даже помогала перебирать хозяйке сухие травы. Я ждала новостей, и больше всего мне хотелось узнать, где оружейник.
— С ним все хорошо, он в крепости. Присядь, Рыс, я все тебе расскажу с самого начала.
Голубые глаза лекаря излучали свет и теплоту, но было в них и печальное, что встревожило меня.
— Еще тогда, осенью, в Неук стали прибывать гонцы с плохими вестями. От доверенных людей с того Берега начали доходить слухи, что цатты поставили на воду много новых кораблей, и к Побережью прибудет большая воинская поддержка. Хуже было то, что с других сторон в Неук приходили плохие вести о состоянии наших войск, мало провианта, запасов, мало оружия. Наши силы были истощенны. Воля короля слаба, знать разобщена, и никто не воспринимал всерьез, чем грозит жадность в войне. Северные дворяне думали, что Побережье своими силами отобьет захватчиков, которые пришли с моря и за собой не имеют земли, а значит им негде черпать ресурсы… Только цатты это не наши ратники, и не наши военачальники. Их дисциплина жестока, они лучше обучены, и войну ведут иначе нашей науке. Цатты, с поддержкой свежих сил, в семь дней сломили последние оплоты, взяли весь юг и двинулись дальше. Король, его министры и приближенные после долгих споров, решили сосредоточить все свои войска там, в центре, оставить на откуп земли Неука, и весь север и запад, надеясь измотать врага долгими переходами и наступающими холодами.
— Сомм… — я перебила друга. — Зачем мне знать все это? Цатты уже заняли все, я видела их войска. Так ли важно, что там решали король и его свита?
— Комендант получил приказ слишком поздно. Он благоразумно предположил, что всех, кто отступил из Неука может догнать быстро наступающие отряды с Побережья, и добыча их будет богатой.
— Карты? — Не выдержав, спросила я. — Секреты сплавов от Аверса?
— В первую очередь карты.
— Незнание земель не помешало цаттам продвинуться далеко и занять замки.
— Да, но земли востока? Там сейчас вся знать, все золото, все наши войска. Эти карты и для нас имеют огромное значение — попади они в руки хорошему стратегу, мы сможем не только крепко держать оборону, зная слабые и сильные стороны местности, но и заводить отряды цаттов в гиблые места.
— А почему Ут-Фубер отправил нас сюда?
— Он был уверен, что из-за горной цепи ближайшие земли и земли Вугсане не скоро захватят, что вы сможете добраться в укрытие раньше нас. Коменданту был дан указ занять эту маленькую крепость. Она хорошо укрыта, и мы сможем посылать весточки обо всем, что узнаем здесь. В Шууле только двенадцать человек, из них ратников — девять. Мы едва держимся, живя в холоде и без нормального провианта, спасает только сопротивление, с которым мы сотрудничаем, и которое рассредоточено по местным деревням.