Намазывая маслом булочки и ставя на стол джем и топленые сливки, Грейс изучала свою племянницу. Дебора сидела сама не своя.
— У тебя все в порядке? — спросила Грейс, усаживаясь за стол. — Дебора, ты себя хорошо чувствуешь?
— Да, все в порядке, тетя, — безрадостно улыбнувшись, ответила Дебора.
— Но тебя все же что-то беспокоит. Твоя поездка в Калифорнию?
Дебора уставилась на чашку с чаем.
— Ты снова раздумываешь об этом, да? — ласково спросила Грейс.
— Ой, я не знаю, что мне делать! Понимаю, что это потрясающий шанс для меня…
— Тебе страшно?
Дебора закусила губу.
— Что-то другое? Надеюсь, ты не переживаешь из-за меня? Мы с тобой это уже обсуждали. Я хочу, чтобы ты поехала. Мне не будет одиноко. Тем более что три года пролетят как один день.
Для восемнадцатилетней Деборы три года были равны примерно трем столетиям.
Грейс ждала ее ответа. На протяжении всех этих лет, что они жили вместе, Дебора всегда делилась с ней своими страхами, проблемами и мечтами. Они часто сидели ночами возле камина и разговаривали. Грейс рассказывала Деборе историю семьи Тривертонов, а девочка завороженно слушала. Между ними никогда не было секретов — разве что имя отца Деборы держалось в тайне по требовательному настоянию Моны. После того как Мона уехала из Кении, присылая редкие безличные письма, у Деборы ни осталась никого, кроме тети. Они были очень близки, жили друг другом.
Наконец Дебора тихо произнесла:
— Дело в Кристофере.
— А что с ним?
Девушка мешала ложкой чай: было видно, что она с трудом подбирает нужные слова.
— Вы, часом, не поссорились? — поинтересовалась Грейс. — Не из-за этого ли он уехал в Найроби, не успев вернуться из Англии?
Она помнила маленького мальчика, которого Дебора привела к ним как-то на чай, абсолютную копию Дэвида Матенге. С того самого дня вплоть до момента его отъезда в Оксфорд Дебора и Кристофер были неразлучны.
— Я не знаю, почему он уехал в Найроби, тетя Грейс. Не знаю, почему он не захотел здесь остаться.
— Ну, спросишь у него завтра об этом.
Дебора подняла на нее глаза.
— Завтра? Ты хочешь сказать, что он приехал? Что он дома?
— Я видела его сегодня днем: шел к своей хижине с чемоданом в руке.
— Он вернулся!
Когда Грейс увидела выражение лица своей племянницы и услышала радость в ее голосе, она все поняла.
— Я должна его увидеть, — сказала Дебора, вставая. — Мне нужно с ним поговорить.
— Не сейчас, Дебора. Подожди до утра.
— Я не могу ждать, тетя Грейс. Я должна у него кое-что выяснить. И прямо сейчас.
Грейс покачала головой. Вот оно, нетерпение юности!
— Неужели это настолько важно, что не может подождать до утра?
— Не может, — сказала Дебора тихо. — Я люблю его, и хочу знать, что он чувствует по отношению ко мне.
Это Грейс нисколько не удивило. «Двадцать лет назад, — с грустью подумала она, — твоя мать пошла по этой же дорожке. Но тебе повезло. Сегодня общество благосклонно относится к межнациональным бракам. Мона и Дэвид родились слишком рано. Их любовь была обречена».
— Тебе не следует идти к нему сейчас, Дебора. Будет лучше, если ты подождешь до утра.
— Почему?
— Потому что незамужняя девушка идет в хижину молодого человека только с одной целью. Кикую называют это нгвеко. Это старая традиция, которую пытались пресечь миссионеры, но я уверена, что она тайно практикуется во многих местах и по сей день.
— Что такое нгвеко?
— Это форма ухаживания со своими правилами и табу. Если ты пойдешь сегодня к Кристоферу и тебя кто-нибудь увидит, то для всех это будет означать только одно.
— Мне все равно, что подумают люди.
— Тогда посмотри на это с другой стороны — что подумает о тебе Кристофер. Испытывает ли он те же чувства, что и ты?
— Не знаю, — печально ответила Дебора.
Грейс коснулась руки девушки и ласково произнесла:
— Я понимаю, каково тебе. Я тоже любила много лет назад и так же тревожилась и переживала, как и ты. Но ты должна действовать осторожно и благоразумно, Дебора. Мы обязаны соблюдать определенные правила. Кристофер живет по законам кикую и чтит их. Если ты придешь к нему в хижину, ты можешь испортить свою репутацию. И упасть в его глазах. Подожди до завтра. А завтра пригласишь его на чай. — Грейс, массируя руку, встала из-за стола и сказала: — Пойду схожу в клинику. Нужно понаблюдать за одним маленьким мальчиком. Я подозреваю, что у него менингит.