Сергей с участковым Гольяновского ОВД стояли во дворе одного из домов по Щелковскому шоссе.
— Ну, я не знаю, — лениво говорил Миша Емельянов, рыжий, с мальчишеским лицом и курносым носом, сплошь в крупных веснушках. — Сколько еще ходить. В этом корпусе еще сдают. Ну, до последнего времени точно, а сейчас не знаю. Там бабка померла на первом этаже. Внук вроде хотел продать, а потом решил сдать. Кавказ сначала пустил, с Черкизовского рынка, так они каждый вечер товар завозили прямо в квартиру. Грязь, запахи всякие, соседи меня жалобами закидали. Я его вызвал, так и так, говорю. Он их выгнал, двух девок поселил. Так они, — Миша радостно засмеялся, — они там бордель натуральный устроили, в этой двушке. По шесть мужиков за один раз принимали. Соседи просто кусаться начали. Я этого наследника опять вызвал: ты что, говорю, нормального человека найти не можешь? Что у тебя за проблемы? Он говорит типа, будь спокоен, все улажу. Ну и вроде нашел. Не знаю кого, но уже несколько месяцев никто не жалуется на эту квартиру.
— Больше никто не сдает?
— Легально нет. Знаю бабулю одну с третьего этажа, хохлов держит в однокомнатной. Причем без регистрации. То их два, то четыре. Я днем выгоню, а она ночью опять пускает. «Миш, — говорит, — какие ж это квартиранты. Это ж родня, до поезда пришли пересидеть». — Миша опять залился смехом, но Сергей решительно потряс его за плечо.
— Не увлекайся, старик. Жизнь — штука веселая, но я вообще-то покойника ищу. Совсем другая проблема, понимаешь? Нам нужно войти в ту квартиру, которая сдается.
— А че, покойники лежат только в таких квартирах?
— Полагаю, в своей не оставили бы, не ушли.
— Кто?
— Хозяева, Миша. Мы уже говорили: сначала проверяем съемные.
— Знаешь…
— Знаю. Войдем опять спокойно, без взлома и шума, как в тех домах. И к взаимному удовольствию. — Сергей взмахнул перед веснушчатым носом пятидесятидолларовой купюрой. — Если там все в порядке, узнаем, как дела у бабки с размножающейся родней.
— Чего тут узнавать. — Миша с усилием сдержал рвущийся из оков организма хохот. — Вот она, в окне торчит. У нее там круглосуточный пункт наблюдения.
Хлипкая деревянная дверь открылась с легким скрипом. В прихожей было темно и душно.
— Воняет, — деловито констатировал Миша и первым вошел в спальню. Сергей двинулся за ним, но на пороге они столкнулись. Круглые глаза изумленно таращились на совершенно малиновом лице участкового. Он обеими руками зажимал рот. Сергей подошел к кровати и закусил губу. Трудно себе представить, что в одном человеке так много крови. Сергей окинул взглядом черные раны, темно-синий язык, восковой лоб и не стал приближаться. Бедолага коченеет здесь в одиночестве не один час. В ванной Сергей обнаружил беспорядочно сваленную мужскую одежду. Сергей сунул руку во внутренний карман пиджака: паспорт, права, кредитки. Бумажника, наличных денег нет. Паспорт на имя Вадима Викторовича Коркина. Все точно, как в кино про ведьм и вампиров.
— Вызывай бригаду, — повернулся Сергей к Мише. — То ли колдунья на самом деле вам подарок преподнесла, то ли убийца у нас с большими заморочками. Слушай, следствию про наводку пока ни слова. Скажи, просто проходил, скажем, шел квартирантов с третьего этажа гнать, и вдруг что-то подозрительное увидел. Ну, допустим… Да, свет в прихожей горел, а на звонки в дверь никто не ответил. Ну, ты и вскрыл. Квартира же засвеченная. Жалобы на нее были. А я вроде бы в гости к тебе зашел.
Миша утратил реакцию. Она вернулась к нему лишь после того, как в его ладони оказалась очередная зеленая бумажка.
До прихода оперативников Сергей курил на площадке. Затем погасил сигарету, тяжело вздохнул и набрал номер. Трубку взяли после первого гудка.
— Тамара Ивановна, это Сергей. Мне очень жаль. Я нашел вашего мужа. Во всяком случае, по документам это он.
— Что с ним?
— Убийство. Я подъеду к вам через некоторое время. Вас вызовут на опознание. Крепитесь. Я буду с вами. Да, еще минуту, пожалуйста, это очень важно. Нам нужно решить: мы ссылаемся на источник информации?
— Ни в коем случае. Это исключено. Извините, я больше не могу говорить. Приезжайте. Я буду готова.
Даша вторые сутки лежала на продавленном диване в однокомнатной квартире, которую снимала одна ее знакомая. Когда-то встретились на дискотеке, поехали вместе с компанией парней, время провели бестолково, нетрезво, не получив ни удовольствия, ни денег. Расставаясь, обменялись телефонами. Вот и пригодилось. Варвара за все время провела в квартире несколько часов. Говорит, сделками с недвижимостью занялась, дело, мол, свое хочет открыть. Это конечно. Даша таких дельцов за версту узнает. Она хмыкнула, сплюнула в жестяную коробку, служившую пепельницей, раздавила сигарету. Поднялась, сделала шаг и оказалась у допотопного шкафа. Полуоткрытую дверь она распахнула ногой, не вынимая рук из карманов джинсов. Еб… Ну и шмотки! Это называется секонд-хенд по пятнадцатому разу. Бархатное фиолетовое мини-платье с дешевым черным кружевом на груди и по подолу, крошечная красная юбка выше всякого зада, какие-то жуткие топики с люрексом. «Одним словом, менеджер, — удовлетворенно пробормотала под нос Даша. — Мне б в таком унитаз стыдно было помыть». Она посмотрела на часы. Восемь вечера. Вроде бы утро только что было. Ну что ж. Еще одну ночь прокантуется, а завтра надо валить из этой клетки. Даша прошла в ванную, хотела налить в нее горячей воды, полежать, подремать, как она любила, но брезгливо провела по стенке ванны и поняла, что это себе дороже — купание в такой грязи. А чистить тут она не нанималась. Потому просто разделась и сполоснула над раковиной отдельные части лица и тела. Постирала белье, джинсы оставила на трубе, вернулась на диван в короткой рубашке и взяла пульт телевизора. В это время кто-то открыл входную дверь ключом снаружи. Даша спокойно повернула голову в сторону прихожей. Ни фига! Гостей приволокла. Даша не шевельнулась и не поменяла позы, когда в комнату вошли Варька и невысокий стройный мужчина непонятного возраста: над молодым лицом, ярко-синими глазами — абсолютно седая шевелюра. Даша, не мигая, выдержала наглый синий взгляд.