Стояли двое и рассматривали друг друга. Какая-то ассоциация возникла у Миры, проведя знак равенства между появившимся так неожиданно незнакомцем и воображаемым белым медведем, соединив в одно целое. Скорее всего, по шкале опасности, а не только по белоснежному покрову, что невероятно удивило. «Белый снежный барс?!»
Ничего лучшего не пришло в голову нахалке, как поприветствовать «барса» и попрощаться, скрывшись за ближайшей грудой металла. Поприветствовала девушка незнакомца жестом: почтительно, уважительно, и также попрощалась. И всё бы ничего, если бы такие знаки не использовались исключительно равными по статусу ярыми. «Нахалка!»
Сбежала она, совсем не чувствуя себя виновной, ни в чём, и…, ни…, ни…
Ещё через день Мира опять наткнулась на необычного незнакомца, подойдя к нему почти вплотную. Мужчина, зарывшись по пояс в груду железа, что-то пытался реанимировать и, казалось, что совершенно не знает о присутствие «гостьи». Ярый показался ей странным. И кто сказал, что противоположности притягиваются? Нет! Вот – захотелось ей проверить это.
Вроде бы ей и мешать не хотелось, но и уходить тайком – тоже стыдно. Уселась она на выступе соседней машины и стала ждать, наблюдать: «Что он так увлечённо делает?»
Правда, буквально сразу почувствовала себя неловко: неприятно сидеть, не спросив разрешения. Ничего лучше не пришло в дерзкую голову, как привлечь внимания, шикнув змеёй. Змеёй, что для местных вроде крысы, только ядовитой. Взрослые переносили ядовитые укусы не очень болезненно, хотя и неприятно, а вот если она кусала ребёнка, то исход мог быть и летальным.
Рука незнакомца коснулась оружия, охотничьего ножа, и замерла. Выпрямился «барс», посмотрев прямо на сидевшую нахалку, одарив пронзительным ледяным взглядом. Пробрало Миру до мурашек, но такой невероятно приятной дрожью, что она невольно поёжившись, непроизвольно улыбнулась.
Кто перед ней, она естественно не знала. Кто? Не было на незнакомце внешних знаков различий. Только его стать выдавала могущество. Высокий, даже для ярых. Истинный яр. Белоснежный представитель своего ледяного рода. Подумала девушка, что, скорее всего, перед ней мужчина в солидном возрасте, седой. Хотя, по внешним данным, сказать о его возрасте она затруднялась: старость ярым неведома. Не портил впечатления о внешних данных даже протянувшийся во всё лицо шрам, вдоль левой стороны, который совершенно не искажал приятного благородного лица. Виднелись и другие шрамы из широкого ворота грубой рубахи с расстегнутыми верхними магнитными пуговицами. В левой руке чувствовалась механика – протез…
Удивило повелителя поведение пришлой, заметив, что нахалка совсем без стеснения "пробует на вкус" воздух. Неподобающе своему возрасту и своему статусу вызывающе смотрит в упор, в глаза. «Сверх наглость!»
Куда там! Мира наслаждалась, она почувствовала аромат трав, исходивший от мужчины, даже через въевшийся запах бензина и машинного масла. «От отца пахло замасленной техникой и лесом». Так, до боли знакомо…
На этот раз, платье было одето на пришлой девушке, как положено, а не висело на поясе тряпкой. И то, что под ним всё тот же вызывающий, неподобающий костюм, не сомневался. Повелитель видел заметные еле сдержанные звериные повадки огненной бестии. Её плавные движения, которые в любую долю секунды готовы были смениться на резкий манёвр. «Осторожничает – с ним?!»
Немного склонив голову, не отрывая дерзкого взгляда, девушка своеобразно поздоровалась, как со старым знакомым. «Нахалка!» А потом, так же молчаливо изучая незнакомца дальше, перевела взгляд на его руку, касающуюся белой рукоятки ножа, не совсем белой, а такой будто из кости. Да, она могла поспорить, что остриё ножа имеет чёрный цвет. Металл мертвого озера – это она вызубрила. Видела она второй такой же нож, у своего настоящего биологического отца и это вызвало шквал противоречивых эмоций. Злоба вперемешку с любопытством, и вот, только что сидевшая так спокойно и непредсказуемо реагировавшая на него молодая девушка, спрятала свои бесстыжие глаза. «Нахалка!»