Побродив в парке, Мира села у пруда, в котором красиво располагались искусственные хрустальные лилии, а по дну скользили огненно-красные рыбы. Красота!
Как тиха ночь, понимала она, что очень сильно привыкла к одиночеству, и теперь ей трудно воспринимать нормальный мир. Нормальный? Ещё бы! Сама-то…
Пригляделась и неожиданно увидела в озере звёзды. Долго сидела, вглядываясь в прозрачный купол и, действительно, увидела. Нет-нет, они появлялись на тёмном небосводе… Странно?! Как дано она не видела их, с того самого дня, на том острове…
Руки искали дела. Гибкие прутья под рукой, единственный доступный материал. Получилось несколько игрушек: рыбка, змея, прыгучая лягушка. Хоть что-то!
Тяжело вздохнула "хищница", осмотрелась, как в диких болотах, не наблюдает ли за ней кто-нибудь, попыталась почувствовать. В помещение парка никого нет. Вроде нет?! Дальше не стала осматриваться, скалы, высокие деревья и кусты достаточно скрывали её. Коснулась она воды, и поверхность пруда заискрилась серебряными искрами, хрустальные цветы, огибающие крутой обрыв отразили свечение, даже рыбки заискрились. Свечение продержится на поверхности всего несколько минут – это её тайна.
Браслет Мира скрыла, замотав его кожаным шнуром и застывшей рубиновой смолой. Так она скрыла не только его, но и свечение, которое иногда возникает независимо от её желания. Не хотелось объяснять того, о чём сама практически ничего не знает. О чём не имеет точного понимания.
Царившая тишина просилась в душу. Как хотелось жить. Только, как жить? Мира думала, как ей жить, потому что понимала, что сбежать от Рада – это начать всё сначала. Новый город, новые люди, новое отношение к ней. И почему-то совершенно не хотелось убегать от «каменного истукана», почему-то не могла Мира представить даже в воображение, что она где-то далеко и без него. Без его подколок, без наглых прикосновений…
Внешне наблюдалось спокойствие, представила Мира, что находится дома, в своём куполе, тоже одиночество. Нет! Хищное сознание отказывалось принимать одиночество, оно уже хлебнуло полный «черпак» эмоций, и теперь наслаждалось его прелестью. Мира противоречила сама себе, боролась с собой. В ней, в её внутреннем мире царил хаос. Хотелось ей танцевать, кружить в безудержном ритме музыки… Лёгкая музыка, сплетённая со звуками живой природы, протяжная, завывающая ветрами и манящая. Достала Мира маленькую флейту и заиграла, скользя в танце между вековых зарослей и прудов.
Как быть? Что делать? Мозг взрывался – желания разрывались на части и обещания, которые не могла выполнить, по крайне мере, в ближайшее время. Обещания, что дала Ворону, вернуться, и тогда… всё решить. Чувствовала Мира, что Ворон думает о ней, ждёт. И щенята, чувствовала, зовут её. Сердце разрывалось от бессилия что-либо решить здесь и сейчас. Закрыв глаза, кружилась она в танце, словно лёгкое пёрышко, искрился пол вокруг неё, собиралась вокруг энергия – копилась.
Хотелось поговорить хоть с кем-то, рассказать всё, излить душу. Но нет! Прорычала хищница из чёрного угла сознания на всё существо, на жалкую больную плоть, доставшуюся «за всё хорошее».
Повинуясь какому-то странному чувству, Мира села у кромки воды, опустив в неё руку, закрыла глаза и стала ждать. Некоторое время ничего не происходило, внешне ничего не происходило, а во внутреннем мире бурлило море – это чувствовалась ею непонятная энергетика, объединяющая всё живое. Вода – проводник. Кровь – важнейший источник. Всё есть энергия.
Энергия – поняла Мира, что ей так не хватает, той самой энергии, что она чувствовала у города Чёрного Камня, такой зовущей, такой успокаивающей, такой родной. «Нет, врёшь самой себе!» – хмыкнула довольная собой хищница, полоснув когтями по «бетонной стене», выпустив волну наслаждения.
Эта манящая энергия, как поняла, являлась частью её самой, и если она хочет чувствовать себя «в своей тарелке», надо просто делиться ею. Надо просто жить, радоваться, наслаждаться, дарить счастье, любить.
Поняла Мира, почему ей так трудно вернуться к Ворону, а потому что судьбе этого не угодно. Потому что она может навредить родному человеку (ярому). Потому что, чтобы Ворон ей тогда не сказал, не пообещал, ничем бы хорошим это не закончилось. Не судьба! Нет, значит – нет!
Рад сидел, наблюдая за своей подопечной, изучал и не он один. С высокого выступа наблюдал за парой белоснежный «зверь».
Мира нашла Рада на тренировке, тяжеловес с железом баловался. Да ещё если бы один, нет же, толпа мужчин бронированными мышцами мерилась. «Мальчишки!» И не одной девушки поблизости, кроме неё. Удалилась Мира.