Присел всемогущий повелитель рядом. Сел так, что «маленькая плаксивая девочка» оказалась в его объятьях. Он огородил её собой от всего мира. Он её мир!
Потянулась милая, нежная, беззащитная девушка, положила свою голову на могучую грудь. Отозвалась на стук его большого сердца – душа.
– Обидел… – хотел повелитель спросить, кто её обидел, но девушка перебила.
– Никто! Я так, просто вспоминаю. Поминаю.
Им обоим есть, кого поминать. Иногда Лютый пытался вспомнить имена всех жителей Золотого города, всех погибших, всех убитых им. Крепче обнял он расстроенное создание, погладил, поцеловал в голову. Понял, конечно, что она говорит о мёртвом. Кто он? Хозяин? Друг? Любимый? Тот, кто заботился о ней. Учил. Теперь всё! Он никому не даст её в обиду. Почему-то хотелось ему защитить её, объяснить, что жизнь – она длинная…
На одно мгновение он позавидовал ни просто короткой жизни девушки, а то, что она недолго проживёт и не успеет приобрести внушительный список горестных потерь.
«Почему ОН?» Не справившись, зарыдала Мира на могучем плече: горько и безутешно.
– Пожалел, приласкал. Зачем ты так? Знаешь, что Раду это не понравится. Угораздило связаться с вами: один бесчувственный пофигист, а у другого веры нет: ни во что и ни в кого.
Шмыгнула девушка носом и кулаками, как маленький ребёнок, потёрла глаза. Сердце снежного повелителя отозвалось нежностью. Совсем он забыл, что вокруг него не железо холодное, а живые…
– Не ходи к нему, – ласково шепнул хрупкой малышке снежный и нежный «барс». – Я о тебе позабочусь. Всё будет хорошо! Обижать не буду. Препятствовать в твоих желаниях наслаждаться жизнью не буду. Можешь встречаться с кем угодно. Останься в моём поселении, и я обеспечу тебя благополучием, драгоценностями – всем, что ты захочешь.
Такие обещания – многообещающие. Прожить в уюте и благополучие жизнь. Короткую жизнь с учётом её проблем со здоровьем. Подкупить повелитель решил девушку. Но это была только одна сторона золотой монеты. Больше всего ему хотелось знать, как и почему программа его купола, которую он сам запрограммировал на сон, отвечает на запрос… царственного купола «солнца», который, по данным всеобщей сети, сгинул вместе с городом и почти всеми жителями.
Речь бестии лилась словесным потоком. Она то и дело перескакивала с одной мысли на другую, не завершив предыдущее высказывание. Но повелитель всё понимал. Он её понимал.
– Глупо это всё! Что? Им что надо? Узнать цену? Стыдно со мной серьёзные отношения выстраивать?! Не гожусь я на такую почётную роль? Ценник лучший вариант всех проблем: пришёл, заплатил, получил, и свободен. Мне просто интересно, когда ты последний раз смотрел на людей без их оценки достоинств: кто чего стоит и как их можно использовать. Не сомневаюсь, что меня тоже можно использовать, но как я не знаю, думаю, это ты сам должен решить. Мы с тобой разумники, если захотим, можем и в мозг влезть немытыми руками, даже ногами потоптаться по душе, – набрала Мира горсть земли и осыпала через пальцы. – Я не помню, столько раз умирала, но всё равно не могу сказать, что не боюсь смерти. Боюсь потерять свою жизнь, но без свободы она не имеет смысла. Тебе это знакомо не хуже меня, а то и лучше. Я хочу прожить свою жизнь так, конечно, чтобы за меня не было стыдно моим детям. Чтобы им за мои ошибки отвечать не пришлось. Или за ошибки моих…
– Сказала «А» говори «Б», то, что тебя что-то связывает с правящим родом, я понял. Ищут они способ продлить своё царствование без программного обеспечения их солнечного купола, и не удивлюсь, что они пытаются вывести искусственно генетическую мод…, короче, кристалл на крови им нужен, чтобы программы всех куполов на Хищной планете, основанные на кровавом кристалле запечатления отозвались, подтвердили и продлили их верховное правление над всем ярым народом.
Мира мало, что поняла. Непонятливо захлопала глазками. «Вывести…, кристалл»
– Я в курсе, что Саранан последний признанный. Если вдруг что. Всего-то, а не легче, например, провести слияние с более подходящим, близким родом, например, как твой. Думаю, такой вариант – утопия. Про другие варианты не мне тебе рассказывать. – Фыркнула Мира, сидя смирно в железных объятиях, – А мне бы хотелось знать, роль отца во всём этом?
– А кто у нас отец? – спросил Лютый.
– Зверь Безликий! – прошептала Мира так, словно боялась, что услышит её родной по крови и чужой по духу человек.
При упоминании этого имени, скорее прозвища, у Лютого холодок по шкуре пробежал, ощетинился повелитель как дикий пёс. Еле сдержался, чтобы не придушить девчонку в своих объятиях. Чем сделал бы одолжение – всем.