«Не может быть!» – кричала она в никуда самой себе. «Нет!»
Заставив себя оторваться, Мира сорвалась, спустившись чуть ниже. И буквально сразу же чуть не попалась: вслед за ней со скалы кинулась одна из чёрных тварей, расправив свои короткие крылышки, свои коротких четыре крыла…
Зубы смачно клацнули, как показалось, рядом. Но только показалось. «У страха глаза велики». Мира вся сжалась, поняв, что если бы она заскочила в соседний разлом, попала бы в неприятность. Поняла, пролетев вдоль каменных нагромождений, что ползают гады по отвесным склонам не хуже опытных скалолазов. А сорвавшись, не разбивались они, а лишь парили на головы своих злобных сородичей. Она облетела кругом, определила наибольшее скопление тварей. Они толкались, кусались и рыли. Рыли, в неистовом предвкушении близкой добычи, опьянённые запахом крови…
Кровью и тварями пахло всюду, но не так они реагировали на своих, хотя…, видела, что нет-нет, набрасывались они стаей на своих, выбирая по каким-то своим признакам самого слабого или раненого, разрывали, съедали.
Издав зов, Мира буквально сразу услышала пёсий вой – родной, выкормленный ею щенок, звал маму. Присмотрелась, поняла, что зов о помощи шёл откуда-то из-под глубокого ущелья, обвитым густым ядовитым кустарником. Таким же, что и забор вокруг купола Лютого, но массивней, в тысячу и тысячу раз.
Там, чувствовало сердце. Туда! Но поняла Мира другое: не подойти, не подлететь к своим родным она не может. Невозможно протолкнуться сквозь прожорливые туши.
Её оружие против этих тварей, что деревянный меч, против атомной ракеты. Подумала, чем подорвал Рад скалы. В голову пришла одна мысль – энергетическое копьё. Удивилась, что смог Рад проделать такое.
Мира вновь издала зов, щенок ответил не сразу. Медлить нельзя!
Она полетела, постепенно спускаясь, осторожно зацепилась за толстые ветви. Острые иглы не отреагировали на неё, а сломанных веток и так виднелось предостаточно, что ядовитый сок смачно, липкой жижжой, виднелся повсюду. Понятно, и ветер хорошо трепал их, и твари, за последнее время, пытались неоднократно по ним пролезть. Отравленные трупы тварей валялись внизу, немного, что удивило, около ста особей, и их никто не жрал. Умные гады! Поняв, что по кустам не пройти, не подлезть к жертве, они рыли подкоп.
Туда, пробиралась беременная девушка как паук, помогая себе всеми конечностями. Особенно мощными и гибкими крыльями. Туда, где под кустами, искали спасения её родные и любимые. Туда, подсвечивала она себе дорогу браслетом.
Добиралась до корней, кажется, чуть ни целую вечность. А ползла по каменной насыпи на четвереньках, то и дело, стукаясь животом, ещё дольше. Частично удавалось беречься только от ядовитых колючек, больно втыкающихся сквозь одежду в нежную кожу. Чувствительные крылья не могли прикрыть ползучую девушку полностью. А добравшись до своих…
Прильнула Мира к лежавшему мужчине и заскулившему от радости щенку. Пёс прижался к своей маме. Он, наверное, никогда не сомневался, что Мира надёжная защита от всех напастей. «Каменный истукан» не пошевелился…
– Радость моя, ответь мне! – всхлипывая, сквозь нахлынувшие слёзы, проговорила девушка.
А в ответ: «тишина». Мира открыла его шлем, посмотрела в спокойное лицо, проверила пульс, выдохнула с облегчением, поняв, что воин жив, проверила зрачок… Ярый был без сознания. Осмотрев тело, поняла, что и раны на нём не серьёзные, как догадывалась, передозировка энергетика, который Рад принимал в крайнем случаи, плюс несколько бессонных месяцев и стремительное изнурительное бегство от тварей – вызвали искусственную кому. Он – жив. И это главное!
Раны на щенке тоже не смертельны. Всё будет хорошо! Будет! Да!
Вот и живительный сосуд пригодился, что оставил Лютый. Сосуд с железой болотной твари, содержащей невероятные регенерирующие свойства, восстановления физических функций организма.
Высосала, как и раньше попробовала поцелуем заставить мужчину проглотить. Но он не реагировал.
– Родной мой, – целовала девушка заросшее лицо, – радость моя, я тебя прошу, глотай, ты должен…, должен жить.
Мира плакала навзрыд. Плакала от своей беспомощности…
– Лютый… – сквозь слёзы и сквозь пространство обратилась она к тому, рядом с которым, всё последнее время чувствовала себя в безопасности, под защитой, – ты мне нужен, что мне делать?
Быстро привыкает человек к хорошему, к заботе, к доброте, к нежности. Лютый окружил свою молодую жену всем.
Земля просыпалась совсем близко и из неё показалась зубастая морда твари, совсем слегка подсвеченная призрачным светом синего света. Чёрные смрады делали подкоп, чтобы добраться до них, и по пути выбраться из заточения.