Стража не стала задерживать жену повелителя, когда она одна проехала в глубокий тоннель. «Вот и хорошо!» – обрадовалась Мира, что такую ситуацию они с Лютым обговаривали. То, что не запрещено, ей – дозволено.
Без приключений проехала весь путь. И оказалась в сияющем величественном городе. В нем, как знала, работало на данный момент больше сотни ярых. Она объехала «злополучный» район и оказалась у развалин. Не долго думая, бросила машину и ушла пешком. Пока дошла до привлёкшего её водопада, измазалась по уши и в саже, и в земле, и вообще непонятно в чём. Серо-буро-малиновыми пятнами пошли разводы по коже.
«Погуляла, называется, красота неописуемая!», – залезла Мира под прозрачные струи воды, тёплые и приятные, оставив одежду лежать рядом под струями.
Тёплая бурлящая вода, жар растёкшейся лавы, раскалённые камни – всё ей нравилось. Если бы…
– Ты, что здесь делаешь? И без охраны! – хихикнула смущённая девушка, появившемуся, в поле зрения, рыжему мужчине.
Да подсказал «дикой кошке» хищный инстинкт, что она тоже без охраны: оторвалась она от следящих за ней, но как чувствовала, что не на долго. И что она в неглиже…, прыгнула за водопад, за которым оказалось небольшое углубление. А дальше…
Ксандр потянулся за видением через поток воды. Потянулся к стоявшей к нему спиной девушке. Некуда ей отступать от него. И почему не поворачивается, чтобы посмотреть на него, в его глаза. Увидев Миру в водопаде, Ксандр уже точно знал, что отступить он не сможет…
– Уходи! – неуверенно подала голос девушка, когда мужчина поцелуями опустился на её плечи. Изучая пальцами рисунок на спине.
Сдерживать Мира больше себя не смогла, вздрогнувшие от нежного прикосновения крылья, потребовавшие свободы. «Тебе же хуже!»
Шрамы под его рукой вздрогнули и начали вытворять нереально-завораживающее действие. Отступил золотой. Чтобы лучше разглядеть происходящее. И убедился в своей догадке. Шрамы на её спине – это крылья, да такие, которые ему ещё никогда не доводилось видеть. Распускались они как цветок, а прозрачные брызги водопада придавали им сказочность.
– Ты красива, как стрекоза! – прошептал повернувшейся к нему лицом крылатой девушке восхищённый мужчина.
Больше, они встретились глазами, почувствовали друг друга, потянулись…
– Уйди, уйди, уйди, – шептала не сопротивляющаяся крылатая девушка на требовательные мужские поцелуи, – нельзя так, я…
Ничего лучшего Мира не придумала, как укусить Ксандра за предплечье, в надежде, что он опомнится, она опомнится, от творившегося в голове безумия, – желания.
Не получилось. Мужчина будто не заметил прокусанной кожи, скользнувшей по руке крови, не разжал объятий. Нет! Она его, только его…
Он чувствовал трепетный страх, сладостную дрожь…
– Ты как? – шёпотом, спросил он после…, добившись своего, придерживая в объятиях нежное тело.
– Тебе честно или соврать? – шепнула рыжая бестия, растрёпанная, разгорячённая, но до ужаса смущённая своей изменой.
Удерживал Ксандр девушку в своих объятиях, предчувствуя, что такого больше не повторится. Чувствовал, что ни она больше не позволит себе отпустить свою слабость, ни у него больше не будет шанса приблизиться к ней настолько…
– Простишь меня? – спросил неугомонный мужчина, наблюдая, как прячет Мира свою тайну – втягивает крылья.
– Жизнь нас рассудит! – был ему ответ.
Четыре тёмных крыла. Сравнить её можно было с летучей мышью по гладкости тонких крыльев. Опытный и уверенный мужчина такие сравнения делать не стал. Удивительные крылья. Удивительная девушка. Она иная, природа её сущности ему не поддавалась. Он, слившись с ней и разумом, и физически чувствовал необычность. А крылья: тонкие, подвижные, эластичные. Они больше напоминали антенны. Заметил настороженный ярый воин, что когда Мира демонстрировала их, она ещё и головой водила соответственно, как бы вслушиваясь, улавливая вибрации. Кошка усами, когда спит, водит, почему-то некое сравнение появилось у него именно с ней. Антенны у кошки, антенны у Миры.
Можно сказать, Мире повезло, когда она вернулась в комнату: Лютый был занят весь день и практически всю ночь в тот день. А когда вернулся, практически не обратил внимания на притихшую жену, перебравшуюся спать на ковёр у камина. Думал снежный, что обижается его малышка за то, что он выкинул её из спальни.
Ну, обиде могло послужить и то, что как раз вернувшись, он не заметил, что Мира в комнате, или, скорее всего, не обратил на такую мелочь внимания, жену, тихо сидевшую и читающую книгу за стеллажом на подоконнике. И расслабившись в ванной с очередной милой женщиной, занялся любовью.