— Значит, решил в родном доме пожить?
— С мамкой, конечно…
— В гости пригласишь?
— Так, пошли, мамка дома.
Александра, увидев Викторию, обрадовалась, засуетилась.
— Надо ж было позвонить, так я бы уже сварганила обед получше. А так, у нас картошка, да сало.
— Картошка – самая вкусная еда.
— Садись к столу, сейчас яишенку по-быстрому сделаю.
— Не откажусь и от яичницы. Только, пожалуйста, перемешай желток с белком.
Пока Александра возилась у плиты, Виктория направилась к умывальнику, помыть руки. «Ну вот, совсем другое дело. И полотенце чистое, и клеенка на столе новая, и стульев сломанных не видно. Да и по настроению Бориса чувствуется, что все у них нормально».
— Ой, мы ж баньку топим. Пойдешь? У нас и венички есть березовые. Бориска сам вязал.
От бани Виктория отказалась, сославшись на срочные дела.
Борис, нарезая огурцы и помидоры, спросил, надолго ли приехала Виктория в Дуборощинск.
— Наверное, ты хочешь спросить, зачем я приехала?
— Борь, ну что ты сразу о делах? Пусть человек поест сначала. — Александра поставила на стол большую тарелку с вареной картошкой. Потом принесла сковороду с яичницей. — Вот, размешала, как ты просила. Садись, Виктория, как там тебя по батюшке?
— Знаешь, много лет была Анатольевной, а совсем недавно оказалось, что я ‒ Викторовна1. Так что, зови меня просто Викой.
— Садись Вика, ешь.
— А вы?
— И мы, конечно. А ты думаешь, что это я тебе одной такую гору картошки навалила?
Виктория не стала ждать повторного приглашения и приступила к еде.
Борис, немного помедлив, повторил свой вопрос. На этот раз, преодолев стеснение, назвал ее по имени:
— Вика, ты ремонтом собираешься заниматься или…
— Ремонт, Борь, это вопрос второй. Хотя для всех приехала именно за этим. А вообще-то, я думаю, что Никодим жив, и очень за вас переживаю.
Александра, услышав ее ответ, перестала есть. Вздохнув, отложила вилку в сторону.
— Жив он, гад, я нисколечки не сомневаюсь… И что нам теперь делать, как быть?
— Пока не знаю. Вчера вечером у Тихоновых была, но ничего спрашивать не стала. Неудобно было такой разговор начинать. Думала, что утром спрошу, а утром… Утром пришла Оксана и о пропаже троих детей сообщила.
— Детей? Чьих? — встрепенулась Александра.
— Оксана сказала, что девочка и ее брат из Дуборощинска, а второй мальчик с вашей Вавиловки. Вчера в лес за грибами пошли, а домой не вернулись. Родители их после обеда искать стали. Нашли только корзинку возле болота.
— Возле болота? — с ужасом переспросила Александра и перекрестилась.
— Мам, ну ты что? Думаешь, что это он?
— Господи, спаси этих деток от всякого зла. Боря, ты куда?
— Пойду, мам, узнаю, чей пацан пропал. Может, нашелся уже.
Оставшись наедине с Александрой, Виктория решила расспросить ее получше о Никодиме.
— Я понимаю, что тебе трудно говорить об этом, но, пожалуйста, вспомни, как место называлось, куда тебя Никодим с маленьким Борей привез.
— Хоть убей, не знаю. Когда он меня нашел, то до станции мы ехали на полуторке. Это машина такая грузовая. Я с Бориской в кабине сидела, а он, Колька, в кузове. В кузове и чемодан мой был. Я же взяла с собой одежду свою, да кое-что из постельного прихватила. Пеленки были, распашонки. Марли немного на подгузники, зеленка. Дитенок-то маленький.
— И до какой станции вы ехали?
— У нас рядом одна станция. Вот туда и ехали, и приехали. Народу было много. Мест на лавочках не было, так я в зале на чемодане долго сидела, пока Колька за билетами в очереди стоял. Дали ему две верхние полки. В вагоне паренек нижнюю уступил, так до Москвы и доехали. Дальше и не знаю, на какой поезд сели. Ехали долго.
— Ты прошлый раз говорила, что ехали вы три дня. Это вместе с дорогой до Москвы?
Александра немного помедлила с ответом, припоминая, и подсчитывая в уме, сколько времени они были в пути.
— Нет, это все вместе. Мы того поезда долго не ждали. С одного вышли, на другой вокзал перешли и почти сразу поезд и поехал. Куда-то на Урал. Ну, может и не три дня, но около того.
— Ну вот, уже теплее. Жаль, названия станции не знаешь.
— Почему это не знаю? Знаю! Я же с этой станции обратно уезжала!
— Шура ну что же ты мне голову морочишь? Ничего, что я тебя Шурой называю?
— Так, меня все так зовут! Это ж, удобнее, чем Александра.
— И как же станция называется?
— Станция Петухи, как и деревня, в которой нас дедок приютил.