Пока она изучала карту района, спор продолжался
— Еще раз вам говорю, что туда даже тропки нет! — не унималась Александра.
— Мам, ну что ты споришь? Есть тропка.
Виктория, услышав, что говорит Борис, тут же заинтересовалась и переспросила:
— Ты правду говоришь, что тропка есть или за Леру заступаешься?
— А че мне заступаться? Я, конечно, не один туда ходил, а с бабушкой Надей.
Следующий вопрос, который она хотела задать, задал Денис:
— Дорогу помнишь?
— Нет! — Александра ухватила сына за плечи, — никуда я его не пущу!
— Мам, хватит. Лера сказала, там дети.
— Не пустит, — вдруг проговорила молчавшая все это время Лера.
— Лер, пустит, мамка, пустит,— вырвался из рук матери Борис.
— Чертово болото не пустит…
— Не пустит? А как же дети?
— Дети живы, но болото не всех пустит. Мы пойдем одни. Я, ты и они, — девушка показала на себя, Викторию и Бориса, — нужно идти прямо сейчас.
Денис возмутился.
— Лер, ты что? Я же брат твой! Я тоже пойду с вами!
— Ты можешь идти. До границы.
Александра, услышав, что говорит Лера, поняла, что сына не отговорить. И еще она почувствовала силу, исходящую от девушки, и от того, как было сказано: спокойно и уверенно.
— Иди, Бориска, — тяжко вздохнула Александра, — только переобуйся в резиновые сапоги. Все ж, болото. Кочки, да вода кругом. А вы, может, в дом зайдете? Может, борщеца поедите? Прям, только что с плиты сняла, а? Пойдемте, неизвестно, когда поесть еще вам придется, — Александра зашмыгала носом.
— Шур, вот только давай без сырости, ладно? Я бы кофе выпила или чай, а вот Денису не мешало бы подкрепиться.
Борис, потоптавшись на месте, взглянул на Леру.
— Ты идешь?
Улыбнувшись ему, Лера ответила, что идет, причем, вполне нормальным голосом.
Виктория с Денисом переглянулась и одновременно пожали плечами. В другое время это, конечно же, могло показаться смешным, но не сейчас.
— Иди, Денис, я сумку возьму из машины и догоню вас.
Решив, что сапоги резиновые можно обуть и позже, Виктория взяла только сумку и, закрыв машину, поспешила за остальными в дом. Александра уже суетилась на кухне, выставляя посуду на стол. А как только она сняла крышку с кастрюли, и по кухне распространился запах свежеприготовленного борща, заправленного салом и чесноком, Виктория поняла, что согласились они пообедать не зря. Если сначала она хотела ограничиться кофе или чаем, то съев предложенную порцию и не отказавшись от добавки, ни кофе, ни чая уже не хотела.
— У меня термос большой есть. Я вам с собой чая налью. И баранок положу к чаю.
«Какие баранки? Точно, дети же наверняка голодные. Молодец Шура, напомнила. Нужно еще в магазине что-нибудь из еды купить, и воды питьевой, конечно».
— Борь, по какой дороге мы будем в лес заезжать, чтобы к той тропке ближе оказаться?
Ответ Бориса ее не удивил. «Конечно, со стороны дома Надежды Минаевой, а откуда же они могла в лес заходить? Вот только машину где оставить? Отсюда еще далеко. Можно возле соседки, Валентины Константиновны. А вот сумка… Там деньги, ключи от дома… Пожалуй, сумку лучше оставить здесь, у Шуры».
Сев на диван, Виктория открыла сумку и высыпала содержимое. «Что еще можно взять с собой. Ничего, кроме водительского, документов на машин и ключей. А в этом кармашке, что у меня? Медальон! Как же я забыла про него! Надеть или не надеть?"
Глядя на медальон, лежащий на ладони, она вдруг почувствовала чье-то присутствие.. И не ошиблась: Лера стояла рядом и смотрела на медальон.
"Ого! Какой горящий взгляд! Но ты, подружка, не угадала. — Не сомневаясь больше в правильности своих действий, Виктория надела медальон на шею, спрятав цепочку под воротник. — Вот так-то!» Взглянув снова на Леру, увидела, как она отходит от дивана, потеряв всякий интерес к происходящему.
Александра, сняв с плиты закипевший чайник, заварила в термосе чай и сложила в пакет обещанные баранки. Убрала все лишнее со стола, вытерла насухо клеенку, села, подперев голову рукой.
— Если уж собрались, то не ждите темноты.
— Нужно успеть до четырех, — подала голос Лера.
Такое ограничение во времени никого не удивило. Александра решила, что сказано это было, потому что в четыре уже темно. В общем, каждый понял это по-своему.
Первым поднялся с места Борис.