— Нужно поговорить с Тихоней. Может, он уже что-то узнал о нашей матери. Не могла же она вот так приехать в Дуборощинск и исчезнуть неизвестно куда. Он же обещал расспросить на вокзале, может, кто видел ее.
Когда Денис упомянул о вокзале, Виктории тут же вспомнила об Андрее.
— Нужно самим ехать на автовокзал и поспрашивать таксистов, водителей автобусов, ну и остальных, кто работает там. У тебя фотография мамы есть?
— У Леры есть рисунок. Там мама точь в точь, как на фотке.
— Тогда сначала поговорим с Максимом. Думаю, у него как всегда не будет времени на разговор. А если и ответит, то вряд ли что новое. Короче, давай сегодня же съездим на автовокзал. И как можно быстрее, а то снова собирается дождь.
На автовокзал поехали все вместе.
— С кого начнем? — оглядев привокзальную площадь, спросил Денис.
— С кого? Да хоть с той продавщицы, — кивнула Виктория в сторону прилавка, на котором высилась горка пирожков. — Может ваша мама приехала и захотела перекусить по-быстрому. Я, например, так бы и сделала.
— Согласен. Давай, Лер, портрет.
Лера протянула брату листок из обыкновенной школьной тетради с карандашным портретом. Внизу листка крупными буквами было написано: наша мама Анна Корнеева.
Продавщица долго рассматривала рисунок, а потом, вздохнув, ответила:
— Если б видела, то запомнила бы точно.
Ни кассиры, ни водители автобусов, ни таксисты – никто не мог ответить точно, видел он эту женщину или нет. Так, по крайней мере, ответили все, кому Виктория с Денисом показали ее портрет. Среди таксистов, поджидающих клиентов, Андрея не было.
— Вик, может, теперь позвоним Максиму? Вдруг у него появились новости.
— Давай, звони.
Виктория, задумавшись, куда бы им теперь податься и где искать Анну Корнееву, прошла между сидевших в зале ожидания старушек с сумками и пакетами.
— Красавица, — окликнул Викторию знакомый голос, — позолоти ручку ‒ всю правду скажу.
«Цыганка! Это же та цыганка, которая гадала мне! Вот, кто может нам помочь!»
— Позолочу, конечно, позолочу! Мне как раз правда нужна!
Глаза цыганки засветились внутренним огнем. Со стороны это могло быть истолковано, как ожидание наживы. Это тут же подтвердил женский голос:
— Слышь, нашла кому верить! Ну и дурында!
Не обращая внимания на смех и похожие реплики, раздавшиеся среди ожидающих в ответ на эту фразу, Виктория, подхватив цыганку под руку, повела ее на улицу.
— Посмотрите на этот портрет, — развернув лист с рисунком, попросила она, — вы эту женщину видели когда-нибудь?
— Ручку ‒ позолоти! — напомнила цыганка, не забывая о своем ремесле.
Когда в ее кармане оказалась пятисотенная купюра, она ответила, что никогда не видела этой женщины.
Денис уж было открыл рот, чтобы возмутиться, но под взглядом Виктории осекся.
— Продолжайте, пожалуйста!
— Я никогда не видела этой женщины, но точно могу сказать, что она в смертельной опасности.
— В смертельной опасности… — прошелестел голосок Леры, а сама она стала медленно оседать на землю.
Борис в последний момент подхватил ее и повел к ближайшей лавочке.
Помня, как быстро прошлый раз привел Леру в чувство нашатырный спирт, Виктория особо не испугалась. Достав еще одну купюру, на этот раз тысячного достоинства, она вложила ее в руку цыганки.
— Вы все в опасности, потому что зверь задумал зло. Ты сама знаешь имя зверя. Но она, ‒ цыганка повернулась в сторону Леры, ‒ тебя охраняет. Но это – не добро. Это тоже зло.
— А болото? Зло – там?
— Болото… это просто болото. А люди… Опасайся людей. Пока больше ничего не могу сказать. Надо карты бросить, да нет с собой карт. И карт нет, и карман твой пуст.
— Да, сейчас у меня с собой нет денег, но умоляю! Где вас найти? Вы каждый день здесь?
Цыганка усмехнулась.
— Уже осень, скоро ляжет снег и никому не будет никакого дела до старой цыганки.
И тут Виктория совершила поступок, оценить который «нормальный» человек мог бы как безумный.
— Если вам негде жить, поехали с нами.
Если цыганка и удивилась такому неожиданному предложению, то вида она не подала.
— Как твое имя, красавица?
Виктория назвала свое имя, повторила предложение, чтобы его услышал Денис. Денис посмотрел на нее с осуждением, молча пожал плечами и снова отошел в сторону лавочки, где продолжали сидеть Лера с Борисом. Лера пришла в себя после обморока и не сводила глаз с цыганки.
— За приглашение спасибо, конечно. Только есть у меня свой дом. Приходи, карты разложу, — не дожидаясь согласия Виктории, она назвала адрес и со словами, — приходи сегодня, а то завтра может быть поздно.