- Антоний! - за спиной раздался взбудораженный крик Софы, выбежавшей босиком за мной из дома, - Антоний, что случилось?
- В дом! Никого не пускай! Никуда не ходи! - прокричал я, уже на скаку, пытаясь натянуть наспех схваченную рясу, - Меня жди! Свечу не зажигай!
Последние слова я уже прокричал, отдаляясь все дальше и дальше от Софы. Ветки били меня по лицу, а я вглядывался в темноту. Только бы успеть! Только бы успеть!
Если бы не увидел все своими глазами, я бы никогда не поверил в то, что святой орден на такое способен. Сейчас никто не в безопасности, особенно Софа, если ею уже заинтересовалась святая церковь. Боль в голове набатом билась в виски. Перед глазами стояли последние строчки в памятке : “Совершенные грехи с обвиняемой не считаются грехами. На них распространяется индульгенция. Для женщины, принявшей в себя дьявола будет избавлением ощутить в себе брата ордена! Крики и сопротивление в ней пробуждает дьявол! Победи же их, сын мой!”. Я должен успеть! Я обязан!
Глава девятая
Я не помнил, как добрался до святой церкви. Почти на ходу, спрыгивая с коня, я бежал к вратам.
- Отвори! - орал я, не переставая колотить в некогда святая святых ордена, - Именем господа открой дверь!
За дверями не слышалось даже шороха, а я переводил дух, сползая по массивным дубовым вратам. Загнанный конь хрипел, но врата так и не отворились… Я не узнавал свой орден. Он стал совсем другим…Обычно кто-то из братьев оставался дежурить, чтобы приютить страждущих. А двери святой обители всегда были открыты для тех, кто искал помощи или спасения… Для того, чтобы спасти душу сначала нужно было позаботиться о теле!
- Святой, - позвал меня скрипучим голосом старик, а и-зи угла появился маленький светлячок фонаря, - Они не откроют. Идем со мной.
Я побежал на свет светлячка, молясь. чтобы не опоздал… Только бы не опоздал…
- Они всегда запирают двери и выгоняют старого Мораиса… Раньше били, а теперь просто выгоняют, - тяжело вздохнул старец, а до меня медленно доходил смысл его слов. Били?! В святой обители, где находили приют обездоленные? Били?!
- За что тебя истязали? - не отдавая себе отчета я задал привычный вопрос дознавателя. Я раньше часто задавал его, но сейчас воспоминания о прошлом заставили поежиться.
- Я им говорил! Говорил, что Святой придет и деяния их не одобрит! - погрозил сухоньким кулачком старик, а я чуть не налетел на него сзади, когда он резко остановился. - Но они не верили старому Мораису! А святой пришел… Святой пришел… И кто был прав? Ничего, мученикам царство божие… И святой Петр золотые врата раскроет!
В голове роились разные мысли, где-то на задворках разума промелькнула мысль, что порядок нужно наводить с почтения старцев, но тут я услышал пронзительный женский крик.
- Быстрее, старик! - заорал я, видя как подслеповатый старик перебирает связку отмычек, пытаясь найти нужную. Времени оставалось мало, а я больше всего на свете боялся опоздать…
Со стороны, с которой мы подошли, было окно. Красивый витраж, который не защитили решетками. Не мудрено! Какой слабоумный полезет на орден, что творит такие вещи?
- Господи, прости! - заорал я, отходя на несколько шагов от красивого витража, крестясь, чтобы взять разбег. Если я правильно рассчитал, то мне хватит двух шагов по стене, чтобы влететь в окно. - Мораис, уйди!
Старец сначала не понял, а потом округлил глаза, глядя на то, как я бросаюсь к окну.
Я оказался прав, двух шагов вполне хватило, и вот, подтянув колени ближе к животу и закрыв лицо, соединенными крест на крест руками, я разбил витраж и оказался внутри. Наскоро отряхнувшись, я рванул по коридору, пытаясь в точности вспомнить маршрут, где находилась ведьма. Чем ближе я приближался, тем сильнее слышались тихие поскуливания и наглый голос кого-то из инквизиторов.
- Нас предупреждали, что вы сопротивляетесь, - говорил он, а Альвева заскулила еще громче, - Но не говорили, что любовь к дьяволу так сильна, что ты способна напасть на инквизитора!
Напасть на инквизитора? Значит, она хотела напасть? Может, зря я тогда.. Мысль оборвалась в тот момент, когда я влетел в допросную. Перед моим взором предстала девушка с разбитым лицом, прикованная к стене длинной цепью и… инквизитор со спущенными штанами! Все! Сил моих больше нет!
- Что здесь происходит? - громко, чтобы разбудить всех в ордене поинтересовался я. - Отвечай! Сейчас тебя спрашиваю не я, а твой Господь! Ибо говорить ты будешь перед его ликом!
Если остались те, кого не разбудил разбитый витраж, то теперь даже они проснулись! По коридору стали доноситься топот и скрипы старых петель, которые жалобно открывали массивные двери, и к нам стал стекаться весь орден.
- С-с-святой, - промямлил инквизитор, наспех натягивая штаны, а мне через плечо пытались заглянуть другие инквизиторы, - Благословенен буд-д-дь.
- Что. Здесь. Происходит? - отчеканил я, неотрывно смотря на инквизитора. “Епископа! Зовите святого отца!” - наперебой орали за моей спиной Пока я надвигался на нечестивого, - Чего боишься? Богу молишься, черту кланяешься?
Я взял в руки меч, что был прислонен к столу, скорее всего он принадлежал этому инквизитору. Тем лучше. Я поудобнее перехватил в руке оружие.
- Так ведь ...это… Допрос проводил! - набравшись храбрости проговорил инквизитор, услышав, что сюда идет святой отец. Это хорошо, с ним у меня тоже предстоит неприятный разговор. - С обвиняемой не грех же! Тем более, ей все равно костер светит! Даже в памятке написано..
- Молчать! - заорал я, не в силах слышать этот бред. Моя рука занесла меч, инквизитор заорал, а я резко опустил клинок на ржавые цепи, приковывающие несчастную Альвеву к стене. Ведьма даже не дрогнула, когда послышался лязг. Я нагнулся к ней, чтобы она точно меня услышала.
- Поднимайся и стой подле меня, - произнес я, глядя в ее равнодушные глаза и на кровавый след от удара. Спекшаяся кровь на губах пошевелилась, а я так и не понял, что она пытается мне сказать. Я дернул ее, поставив подле себя, а до нее только начало доходить, что случилось. Она прижалась ко мне всем дрожащим телом, шепча: “Спаситель!”.
Братья по ордену стали набиваться в комнату, их с каждой минутой становилось все больше и больше.
- Спасибо! Спасибо! - шептала ведьма, целуя мне руки, - Пусть хранит Вас бог, святой! Святой Антоний!
Тут же мое имя эхом прокатилось по толпе собравшихся. “Неужели?... И правда святой?... Бог с нами… Это чудо…” - шептали остальные, а я не обращал на них внимания. Я ждал появления епископа, чтобы привести приговор в исполнение. Такие твари, как этот, не достойны служить господу!
- Брат, если ты сам хотел… Я слышал ты просил дело этой ведьмы, - начал оправдываться инквизитор, а у меня от его выводов отвисала челюсть, - Ты бы мог сказать об этом, и все! Я бы тебе тоже оставил…
- Ты за что поднял на нее руку? - произнес я, чувствуя, как голос становится ледяным.
- Так ведь дьявол… Он же хитер… Думал, что выбью…. Дьявола… Да и орала сильно, - лепетал инквизитор, глазами ища защиты среди братства.
Тут я не выдержал и ударил его по лицу. Противник равновесие не удержал, упав на пол и негромко вскрикнув. Я присмотрелся, он угодил прямо на резную ножку от стола для пыточных инструментов. Что же, вполне символично.
- Вставай сын мой, - прозвучал откуда-то сбоку голос епископа, а я только сейчас заметил кровь на своих руках. Из разрезанных рук она стекала по пальцам и капала на пол, - Как говорится в священном писании? Ударили по одной щеке, подставь вторую.
Епископ усмехнулся, наблюдая за тем, как инквизитор поднимается на ноги и вытирает кровь из разбитого носа.
- Согласен, - подтвердил слова святого отца виновник, принимая вертикальное положение, - Прими же, по святому писанию, такой же дар, что отдал брату по оружию!
Еле успел среагировать, когда инквизитор ринулся в мою сторону, выставив перед собой кулак, пытаясь разбить мне лицо. Я ловко увернулся, пропустив его руку себе за плечо, резко развернулся и схватив его руку, перекинул его через себя, больно опустив на носок своего сапога.