- Она - напуганное дитя, но знания травницы в ней очень сильны, - Софа пыталась перестраховаться, чтобы с Алвевой ничего не случилось. - Ты же инквизитор, справедливость, не дай ей пропасть, защити. Мы будем ждать новостей…. Не дай ордену забрать еще одну заблудившуюся душу.
- Если за ней нет вины - ей ничего не угрожает, - в очередной раз повторил я, доказывая, что невинных я трогать не позволю. - Я пролью свет истины на это дело.
Я уже вскочил на лошадь, чтобы отправиться в Орден. Как раз занимался рассвет. Времени до молитвы осталось мало.
- Дура-а-а-а-а-а-а-а-аК! - заорал Люцифер и отвернулся, крылья черного ангела подрагивали от раздражения, - Нет, ну он опять! Промахать второй момент! Такой момент!
- Точно надо двинуть, - подвел черту Бельфегор, понимая, что сам Антоний так и не додумается. - Я тут его на любовный лад настраиваю! Стихи ему читаю! Дурак! Может, ей почитать? Ведьме?
- Ага, а потом Туся бежал за тобой и орал: “Бабу верни!”, - усмехнулся Люцифер.
- Тихо! - цыкнул на них Святой Петр, умиляясь картине, - Глядите!
Софа осталась на месте, как будто ждала от меня чего-то? Чего? Я пообещал, что разберусь, сказал ждать меня дома, чтобы не подвергала себя опасности… И тут до меня дошло…
- Благословенная будь, - прошептал я, склонясь с лошади к Софе и целуя ее в лоб. Ведьма тихо хихикнула, а у меня почему-то от сердца отлегло. - Иди в дом.
Я подождал пока Софа закроет дверь избы и пустил коня во весь опор, понимая, что безбожно опаздываю и не успеваю к молитве!
- Это победа! - язвительно изрек Люцифер, скептически поднимая бровь и наблюдая за таким робким поцелуем.
- Э-э-э-э-э, - синхронно не поняли ангелы.
- Да ничего, - отмахнулся от них Люцифер, поправляя свои золотые одежды, - Молодость вспомнил…
Глава одиннадцатая
Я подъехал к вратам святого ордена уже после того, как братья завершили молитву. Нужно собрать орден и объявить им о том, что Альвева - просто травница, затем проверить, как устроили Мораиса и, возможно, более детально посмотреть на тренировки новых инквизиторов. Отбиваться распятиями - не дело. Против настоящей ведьмы они не помогут, а осквернять просто знак бога…
- Антоний, ты опоздал! - мне на встречу вышел святой отец в сопровождении братьев и Виттора, - Я так полагаю, что у тебя была веская причина не появиться к утренней молитве ордена. Расскажи нам о ней.
Тон епископа заставил меня насторожиться, но я решил не заострять на нем внимания. Сейчас важно было решить вопрос с Альвевой. Я не хотел, чтобы невиновную девушку сожгли, а, значит, раз епископ сам изъявил желания поговорить… Что это? Плач?
- Святой отец, мне показалось или где-то всхлипывает женщина? - насторожился я медленно скользя по толпе взглядом, пытаясь понять откуда идет звук, но так и не находя его источник, - Что-то произошло? Кому-то нужна помощь?
- Нужна, Антоний. И мы надеемся, что святой не оставит молящихся ему, - уклончиво произнес епископ, а меня охватило нехорошее предчувствие, - Но сначала, поведай нам, сын мой, что тебя так задержало?
- Я разбирался с допросными листами, которые взял на изучение, - уверенно начал я, вспоминая правильные формулировки защиты подозреваемой. Святой отец слушал меня, изредка кивая. - Ту, что вы признали ведьмой, таковой не является. Она - всего лишь травница. И я считаю, что ее знания отлично послужат нашему ордену. Она бы могла лечить раненных или, если мы выделим экипаж, выезжать для помощи роженицам и больным детям.. Ведь сам Господь потратил целый день потратил на создание трав и растений… Я считаю, что Альвева…
- Ведьма!!! - взвыла какая-то женщина, снова срываясь на плач, а ей вторили еще несколько плачущих голосов. Братство стало расступаться и я увидел несколько семей, что стояли за орденом и тихо плакали. Что происходит? - Убийца!!!!
Я был удивлен и не понимал в чем дело, Господи, помоги мне, вразуми.
- Я ничего не понимаю, - нахмурился я, понимая,что если это- новая линия обвинения, и она лжесвидетельствует, то моя кара распространится и на них тоже. - Перед лицом господа я требую объяснений!
- Разумеется, Святой, - кивнул головой епископ, а потом развернулся к семьям и стал указывать поочередно на каждую, - Это Агнета и Йохан, родители Иды: это Камессина и Альбин, родители Вимона; это Стасий и Доротея, родители Томасины; это Розамунда и Осберт, родители Аттеларта; это Оливия и Фалко, родители Асцелины; ну и Мариотта и Варин, родители Теофании.
Я не понимал, к чему клонит святой отец, происходящее здесь - было страшным зрелищем: женщины рыдали прижимая к груди детскую одежду и игрушки, мужчины, как могли утешали их. Кто-то держался, а кто-то плакал вместе с женами.
- Ты знаешь, что объединяет этих людей? - спокойно произнес святой отец, а я отрицательно качнул головой. Новая волна плача и истерики прокатилась по несчастным женщинам, я старался детальнее рассмотреть каждую семью. - Их объединяет то, что всех их детей: Иду, Вимона, Томасину, Аттеларта, Асцелину и Теофанию убила Альвева. И не просто убила, а сварила заживо в своем котле и съела. В ее подвале были найдены белые детские кости, а родители теперь даже не могут похоронить свое дитя, так как не знают кто где. Может господь явит чудо, чтобы матери могли знать, где могила дитя ее….
Я был поражен этой вестью и растерялся, даже не зная что ответить. Об этом не было ничего сказано в допросных листах.
- Документов об этом нет! - сурово произнес я, понимая, что это может быть просто поклеп на девушку. - Без доказательств, я не позволю тронуть девушку.
- Мы и не собирались. Тебя, Антоний, направляет Бог, - смиренно произнес епископ, а кто-то зарыдал :” За что-о-о-о, Господи! За что ты так?”. Страдания этих людей болью отдавались в груди. Я понимал, что должен помочь и разобраться. Святой отец продолжил, - Поэтому я предлагаю тебе взять нескольких братьев и поехать за Альвевой, чтобы привести ее сюда и поговорить. При этих семьях, я клянусь Господом, что если это клевета - мы не причиним ей вреда.
Клятва господом - самая сильная. Я кивнул, и от ордена отделилось несколько братьев. Они подошли ко мне и упали на колени, со словами : “Благослови, покровитель, святой Антоний.” Я дотронулся до лба каждого из них, осеняя крестным знамением А епископ чинно продолжил:
- Это Ги, Годвин, Логот и Рикман. Они помогут тебе в случае нужды. Лошади уже готовы, пролей святой, истины свет на это чудовищное преступление.
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и развернувшись на пятках направиться к выходу.
Всю дорогу до Софы меня терзали сомнения и мысли, касаемые услышанного. Неужели Альвева на это способна? Неужели Софа ошиблась, когда говорила, что нужно верить ей? Неужели я позволил себя обмануть ведьме? Знакомый ельник встретил нас тишиной. Мы с братьями спешились и косяком направились к дому. Я шел первым. Подойдя к покосившемуся дому я закричал:
- Альвева, выйди! - верно мой голос прозвучал настолько страшно, что стоящий рядом инквизитор поморщился. - Альвева! Выйди! Я жду!
Первой выбежала Софа, и тут же побледнела увидев нас перед своим домом. Ведьме пришлось ухватиться за дверь, чтобы не осесть на пол. За ней высунула голову Альвева и, вцепившись и без того покачивающуюся Софу, завизжала.
- Альвева, успокойся! Если за тобой нет вины, тебя не тронут, - заверил я девушку, но она мотала головой, плакала и пыталась закрыться бледной Софой. - Тебе предъявлено обвинение в убийстве шестерых детей. Скажи мне, ты причастна к их гибели?
Софа смотрела на меня округлившимися от ужасами глазами. Я не мог винить в том, что она тоже, как и я ошиблась, но почему-то очень злился на нее. Альвева молчала продолжая плакать, открыв рот и глядя на инквизиторов.