- Мне жаль, Антоний. Но тебе, как никому другому должно быть знакомо чувство долга. Они вырастили меня, - покачала головой Софа, а ее глаза наполнились слезами, - Только твой долг перед богом, а мой перед ними. Я не смогу оставить их и жить с этим. Прости меня…
Ведьма встала с лежанки и принялась одеваться, а я своим ушам не верил. Я разрушил все ради нее, я убивал, чтобы защитить ее, пошел против церкви, чтобы быть с ней, а она так легко отказалась от меня.
- То есть, это все? - глухо произнес я, до сих пор не веря в услышанное, - Вот так просто? Я предлагаю тебе то, о чем другие мечтать не смеют! А ты говоришь, что тебе дороже люди, которые в любой момент отдадут тебя костру? Софа, бога ради, одумайся!
- Антоний, они не выдали меня в детстве, когда рыскала инквизиция, ища меня, - Софа смотрела на меня с сожалением, - Не выдали, когда Виттор пришел за мной. Я не могу их бросить, когда они так нуждаются во мне.
- А я? Я не нуждаюсь в тебе? - взревел я, подскакивая с лежанки и тоже спешно одеваясь, - Я не нуждаюсь? Ты обо мне подумала? А о нас? Софа, то что произошло в обители сегодня ударит в первую очередь по тебе! Я не хочу тебя потерять!
Софа грустно улыбнулась и погладила меня по щеке. В красивых глазах отразилась боль, я смотрел на нее не зная как поступить. Тащить силой в Ватикан? Сбежит. Оставить? Погибнет!
- А почему ты считаешь меня неблагодарной? - вдруг спросила Софа, озадачив меня, - Я тоже могу сказать, что ты выбирая между мной и своим богом, выбираешь его! Что выбирая между мной и должностью ты выбираешь должность, не спросив меня о том, буду ли я счастлива в каменных стенах столицы? Пусть даже в роскоши? Ты меня хочешь удивить дорогими занавесками? А ничего, что когда-то у меня все это было? И платье, и висюлки, и игрушки… Все было, пока отец не умер! Я родилась в роскоши! Но возвращаться в нее не хочу! Она принесла нам с матерью только боль и страх! Не будь у нас денег, то мать была бы жива! Никто бы на нее и пальцем бы не ткнул!
А я-то думал, откуда деревенская девушка умеет ловко читать и писать. Теперь понятно.
- До чего же ты глупая ведьма! - не выдержал я, и тут же пожалел о том, что сказал. Глаза Софы расширились, а слезинка тонкой полоской расчертила щеку, - Прости… Я не.. Софа!
Ведьма выбежала из избы и побежала в деревню. Да, Господь всемогущий! Я выбежал за ней, солнце резко ударило в глаза. Полдень, мне уже нужно ехать. Как же все не вовремя! Так, хорошо, я попрошу у Его Святейшества отпуск, чтобы после возведения я мог приехать сюда и еще раз с ней поговорить. Да, так и поступим. Я вскочил на коня и направил его в сторону столицы. Я сумею найти доводы, чтобы переубедить ее, никто не любит менять свою размеренность, даже я.
Я гнал лошадь почти сутки, пока усталость совершенно не сморила меня и не заставила остановится возле воды, чтобы дать коню напиться, а мне подремать. Перед тем как уснуть, меня посетила мысль забрать всех деревенских в столицу. Замок мой давно пустует, без слуг. Софа в нем не справится, так почему бы и нет? Кузнец тоже пригодится, замок огромен и места всем хватит. Что там в этой деревне? Человек двести… Решив так и поступить, я уснул. Мне не терпелось сделать все дела, а потом вернуться с хорошей вестью.
- Здравствуй, святой, - мне снился старый Мораис, с сожалением глядевший на меня, - Значит, все-таки долг выбрал? Жаль, очень жаль.
- Даже во сне от вас покоя нет, - пробубнил я, понимая, что работа меня даже во сне не оставляет, - Решил прочитать мне нотации, старик?
- Нет, - рассмеялся старик и притворно утер слезу, - Читать нотации и морали - это не ко мне… Для этого есть церковники. Я хочу тебе кое-что показать.
Голову снова заломило, а перед глазами пролетали воспоминания из разных жизней, и как показалось эпох и все они сводились к одному. Я ссорился с рыжей девушкой, очень похожей на Софу, а потом… Я бежал, скакал в сторону костров, и всегда опаздывал. Она сгорала… Я не мог продышаться от душевной боли и тоски, что сковывали душу и тело. А потом все резко прекратилось…
- Хорошая погода, правда, святой? - произнес Мораис, глядя на небо, а потом резко развернулся и посмотрел на меня, - Холодает, Антоний. Скоро разведут костер…
Все резко завертелось. Я закричал и резко сел на промерзшей земле. Первая мысль, которая ударила в голову была “Мораис. Неужели?”. Второй и более осмысленной стала “Софа!”. Ее сожгут, как и в прошлые разы! Дурак, какой я дурак! Только бы успеть. Я тут же оказался в седле и развернул лошадь к дому.
- Люся, пусти! Я ему сейчас точно втащу и никакой Рафаил с вавками не поможет! - орал Бельфегор, пытаясь убить Михаила за то, что нашептал одной из деревенских женщин, матери убитого за Сэну, сходить к Виттору и написать донос, - Я его сейчас по самые гланды натяну!
- Да может обойдется! - успокаивал брата Люцифер, одним глазом косясь вниз и видя, как инквизиторы схватили Софу, а кузнец сильно ранен. Меч выпал из его рук. Только кричащая жена и сбежавшиеся жители сумели отбить кузнеца у инквизиции. - Или нет.
Ведьму привязали к лошади , заставляя бежать за животным в обитель, Софа падала, ее тащило за лошадью, а камни на дороге разрывали на ней одежду и кожу.
- А знаешь что Бель, дай- ка я тебе помогу! - заорал Люцифер, отпуская брата, - Это ему Гаврюша помог. Он у нас вести до людей доносит!
Завязалась драка, ангелы и демоны сплелись в огромный клубок из которого летели перья.
- Осторожно! - заорал Святой Петр, видя как клубок прокатился по облаку и застыл на самом краю, - Низвергнитесь же!
Но было поздно, драчливый клубок полетел вниз.
Почти сутки я гнал лошадь. У моего першерона чуть не остановилось сердце. Я спрыгнул у знакомого ельника и ломанулся в дом. Дверь была настежь открыта. И меня это пугало.
- О, господи, нет! - выдохнул я, глядя на бардак в избе. Все было перевернуто, - Искали гримуар! Софаа-а-а-а!
Заорал я, запрыгивая на коня и несясь в деревню. Пока пушистые лапы ели хлестали меня по лицу, я утешал себя мыслью, что без меня не имеют права ни пытать , ни казнить.
- Скорее, друг! - трепал я по шее, захлебывающуюся лошадь. Только бы ей не причинили зла! - Давай, еще немного!
В деревне жители собрались на площади. Люди плакали, кричали и бросали камни в привязанного человека. “Тварь!”, - взвизгнула женщина, пустив камень и зажав рот рукой.
- Что произошло? - подлетел я к ним, расталкивая толпу. - Что произошло?
- Убивцы! - ревела жена кузнеца на бегу, срываясь ко мне. - Чуть мужа не убили! Еле отбили…. Софу увели! Она сдала! Она!
Жена кузнеца тыкала она пальцем в привязанную женщину. Он сидела, опустив голову, а в нее продолжали лететь камни. Я взобрался на помост и сорвал с нее капюшон. Кровь стекала с ее лицу, поэтому не сразу понял, кто это.
- Сдохнет твоя ведьма! Сдохнет! - сплюнула в меня кровь мать мужа Сэны, - Мне то терять нечего. Я уже сына потеряла! А тебе всю жизнь мучаться!
Я сорвался с помоста и снова прыгнул на лошадь. В обитель. Быстрее!!! Занимался рассвет. Если инквизиция настолько обезумела, ее сожгут на рассвете, как месть мне. За епископа! Если бы я раньше знал… Если бы знал! Я ворвался во двор обители. Возле дверей, меня уже ждал Мораис. Лошадь хрипела подо мной, замедляя ход.
- Вот и свиделись, Антоний, - негромко произнес Мораис, прикасаясь к узору и отворяя двери в обитель. Я смотрел на него квадратными глазами, - А как ты думаешь старый Мораис хлеб воровал? Тут у каждого замка свой секрет есть. Совсем двери рассохлись, а мир прогнил…
Бубнил мне уже в спину старик, пока я бежал к подземельям по пустым коридорам. Перепрыгивая через несколько ступенек, я мчался к камерам. Только бы жива, господи. Только бы жива!
- Антоний, - дрожащий и плаксивый голос окликнул меня, когда я заглядывал через решетки старых камер. - Это и правда ты, или мне чудится?
- Родная, - выдохнул я, выламывая замок на двери и влетая в камеру, - Живая, слава богу, живая! Прости, прости меня! Прости меня, любимая!