Шуршание книг, - шёлковых платьев. Часта сидела Мира в домашней библиотеке повелителя. Когда никто ни слышал, она поглаживала свой животик, разговаривала с ним и напевала ему песенки. Ей, почему-то казалось, что у неё очень мало времени. Что она что-то может не успеть сказать ему. Не успеть сказать, как она любит его. Как хотелось прижать его к себе, посмотреть ему в глаза. "Какие у него будут глаза?"
Я люблю тебя, первый раз в жизни, она произнесла эту фразу, обращаясь к своему ребёнку, когда он вырастит и защитит своё право называться мужчиной, только тогда, его будут называть именем его великого деда, Саранан. Мира хотела, чтобы он был больше похож на него. Был более степеннее и цветом потемнее. Но, видимо, здесь она не в силах что-то изменить. А пока, она звала его Саня, иногда Пыжик (Рыжик-пыжик).
- Мне кажется, он икает? - улыбнулась жена повелителя, спросив у присутствующих девушек, может ли такое быть?
Оказалось, что это обычное явление. Девушки улыбнулись ей.
Погружённая в литературу Мира не видела, как вошёл Лютый. Вошёл он не один. сидевшие в помещение девушки быстро удалились. Лютый прикрыл за ними двери, оставив гостя со своей женой наедине.
- Привет, - поздоровалась милая с присевшим перед ней 'хищником', - радость моя.
Мира осмотрелась, поняв, что они одни. Не понимая, что происходит?
- Ты куда собрался? - обеспокоенно спросила одетого в амуницию мужчину.
Рад не ответил. Он старался не смотреть ей в глаза, чтобы она не связалась с ним телепатией. Он расстегнул куртку и достал красивую веточку, похожую на веточку вишни с листочками, только вместо вишенок висели колокольчики. Рад ловко прицепил украшение к пряди длинных волос.
- Красиво?! - взяла настороженная колокольчик.
Рад показал на веточку и на животик. Да, это погремушка для ребёнка. Тут она испугалась.
- Ты надолго? - поняла она, что он уходит, и тут же предательские слёзы показались в её глазах. (Предательски поменяв их цвет).
Она поняла, что он не просто надолго. Лютый выслал его за помощь ей. За её провинность: ни кто другой, не стал бы ей помогать, не посоветовавшись с повелителем.
Рад хотел взять её руку, чтобы успокоить, написать. Возразил ребёнок, прыгнул, толкнулся, перевернулся. Мира вздрогнула, - ойкнула. "Хищник" положил руку на животик, погладил. И малыш послушался...
- Тише, Саня, - справилась со своим плаксивым состоянием, беременная девушка, - тише... понимаешь, нас бросают...
Он протянул к её лицу обе руки, коснулся заплаканного лица, стёр слёзы. Двери открылись. Повелитель дал одну минуту, чтобы попрощаться.
Рад взял девушку за руку, поцеловал в ладонь и ушёл. В его логове в шкатулке на столе остался лежать подарок, который он так и не осмелился подарить на её восемнадцатилетие.
Мужчины ушли, девушки молча вернулись на свои места, так и не решившись спросить, что произошло?
Внутри у Миры всё сжалось, душа сжалась. Плохо...
Хотела беременная встать и уйти в комнату, чтобы лечь отдохнуть, спрятоть заплаканное лицо в подушку Получилось только встать на ватные ноги. В глазах как-то быстро померкло, будто выключили свет.
ТЕМНО!
Какой родной стала кровать в медицинском секторе. Ребёнок главное на месте: в ней, и это самое важное. Лютый предупреждал, если состояние будет ухудшаться, её прооперируют. Ей этого не очень хотелось. Ребёнок хотя и "обещал" быть не крупным для ярых. Но...
Лютый рядом.
- Доброе утро! - поздоровалась жена с мужем.
- Добрый вечер! - ответил повелитель. - Я хочу, чтобы ты спокойно доходила, - благополучно. Так будет лучше!
Возразить было не чем. Лютый прав, он в первую очередь заботился о ней и о ребёнке. Он хотел, чтобы с ними всё было в порядке. Чтобы всё было хорошо. Да.
Всё будет хорошо!
Глава 25 (Спор)
Время шло неумолимо, в своём движение. Ещё месяц пролетел, как один день. И каждый день она всматривалась в чёрное окно, пытаясь вычислить, где сейчас Рад.
-
Смирение. Ни рабское смирение, а смирение замужества. Она жена, она замужем. Мира понимала, что для Лютого она всё, - чувствовала. И радовалась. Наконец, она может не бояться. Наконец, она может положиться на близкого, родного, единственного...
Спорить Мира не любила, тем более с Лютым. Но иногда, на слабо, они развлекались. Одежду Мире шили другие женщины, по указке и распоряжению повелителя. Естественно, что Миру он ни о чём не спрашивал, о такой мелочи, как её предпочтениях.
Так вот, примеряя разного рода обновки, беременная молодая жена, поспорила с мужем.
Раз он не даёт ей возможность одеваться так, как она сама хочет. Раз он ей не доверяет. Она сошьёт то, что ей близко - амуницию воина на одного из его сыночков. А он подгонит шлем, сапоги, перчатки и ремень.
Договорились они. И это ещё до того случая со спасением ребёнка.
Работа шла больше месяца. Работала по не много, боялась переутомиться. А когда всё было сделано...
- Завтра буду примерять и испытывать амуницию, - сообщила "нахалка" мужу известие, - придёшь посмотришь?
На кого Мира шила амуницию она не говорила. Это сюрприз. Хотя Лютый догадывался. На Влада. Он единственный из его сыновей, кому он запретил готовить такую спец форму. Опозориться совсем не хотелось. Не хотелось, чтобы младший сын пропал бесследно. Так и быть Лютый подготовил сапоги и так по мелочи - договор есть договор, даже если это спор с беременной женщиной.