- Твари прожорливые, - вырвалась у неё ругань и гортанное рычание, - сюда давай, сюда... место... - указала псу, постукиванием, на развилку чуть выше ящика.
До развилки она дотягивалась и раньше, взяла оттуда кусок сухой грязи вперемешку со звериной шерстью и мелкими остатками растительности. И в самый холод закрывала этим щель в ящике, своё окно в мир.
Как не странно, зверь понял, - послушался. Несколько рывков, и он оказался наверху. Пытавшихся взобраться следом за ним ящеров девочка сбивала, так как могла. Сбивала, помогая зверю отбиваться: где палкой, где ногой, где своим ящиком.
Солнце медленно катилось к полудню, а ящерам было хоть бы что. Их становилось всё больше и больше. По крайне мере, так казалось ей.
Скорость и реакция обороняющихся желала лучшего - они выдыхались. Ящеры нет-нет доставали своими пастями скрывающуюся "зверюшку", даже через узкую щель, прилично расцарапав ей руки, особенно ноги. Одного ящера она так пристукнула, что он повис, глубоко вонзив острые зубы в колено.
В какой-то момент всё стихло. Не издав даже шороха, зверьё растворились в пыльном облаке. Всё.
Просидев в замешательстве, лишь минуту, переведя дух, девочка решила, как можно быстрее выбраться: очень не хотелось издохнуть в клетке. Хотелось свободы. ДА.
Она даже не подумала, ЧТО могло спугнуть их, или КТО. И только теперь, успокоившись, с интересом посмотрела на зверя. Пёс нагрёб чёрные листья, чудом застрявшие в расщелине и выкатавшись в них, улёгся положив массивную голову на скрещенные передние когтистые лапы. Он пытался отдышаться, его шатало.
Вар - дикий зверь, хищник, в широкой плечистой холке чуть больше метра. Если бы ни его массивность, он чем-то бы напомнил медведя, только с поджарым брюхом. Огромные мясисто-мускулистые передние лапы не шли в сравнениях ни с одним животным. Бронированная голова крепилась к короткой массивной шеи и почти всегда была ниже холки. Приплюснутая, широкая пасть смотрелась совсем ни злобно, конечно, если он не зевал и не скалился. Ноздри нервно подёргивались: открываясь и закрываясь, как у морского котика.
- Привет, Кутя! - поздоровалось девочка со зверем, протянув к нему окровавленную руку.
Пёс пошевелил своими короткими ушами. Густая, длинная шерсть, лишь на холке время от времени ощетинивалась, как у дикобраза, и сходила на нет, к концам тела, так что необычно и нелепо смотрелся короткий крысиный хвост.
Разобрать клеймо, которое хозяева ставили своим ручным любимцам в основном на лоб не представлялось возможным. Шкуру пса покрывали многочисленные шрамы.
Где и что болит, девочка даже не думала. Огнём горело всё тело. Горела рана на ноге, где до сих пор висела оглушённая сухопутная пиранья.
Не без усилий, сжав свою пасть, она разжала челюсти твари.
- Мне бы такую, - с завистью, оценила ряд острых зубов.
Ящер шевельнулся, ни сколько не думая, девочка перегрызла ей хребет.
Покусанную тушку, оставив себе голову, она кинула псу. Тот мгновенно проглотил её. А как приятен оказался хруст костей ящерки в пасти пса, как приятно он врезался вслух.
Работа пошла быстрее, ещё как быстрее. Острые зубы ящерки работала как пила по дереву. Ещё одна доска подалась...
Сколько прошло дней пребывания в ящике, она точно не знала. Но не думала, что больше пяти: раны медленно, но затягивались.
СВОБОДА.
Цепляясь, выкарабкалось из ящика нечто ужасное, чужой воздух не причинял неудобства. Видимо, за некоторое время пребывания в ящике, организм успел приспособиться. До земли было метра три, и чтоб не упасть она подтянулась к развилке с хищником, уцепившись за лозу - повисла. Подтягиваясь нечаянно коснулась его морды. И, как бы извиняясь, шикнула. В ответ раздалось мурлыканье.
Пёс обнюхал свалившееся под ноги "чудо" - фыркнул.
- Так ты ни Кутя, а Мурзик, - и как котёнка, за ушком почесала могучего зверя, - мы с тобой одной крови!
Не было в ней страха к этому могучему дикому зверю. К зверю не было! Нет. Она чувствовала, что он не испытывает к ней агрессии, не рычит и не ощетинивается на её прикосновения. Наоборот он относился к ней как к детёнышу, своему зверёнышу.
Девочка оторвала от лозы чёрные длинные листья липнувшие к телу как пластырь. Обмоталась ими скрыв открытые раны.
-
Возня привлекла другого рода хищника. Ярый (местный, если так можно выразиться абориген) с своим ручным псом. Подошли они как раз к пиршеству.
Воин немного понаблюдал за ситуацией и издав свист, спугнул тварей. Ему было любопытно: что за существо находилось в ящике, что за зверёк. И чей пёс вёл охрану, чьё клеймо на его лбу. Время шло, а хозяин не появлялся. Никто, не отвечал на призыв, на рык, на свист.
Заметив, как из ящика что-то показалось, он подошёл ближе...
-
Дикий пёс резко привстал, поджав уши оскалился. Вставая, задел ребёнка и та соскользнув, все же мягко приземлилась на каменистую почву похожую на гальку.
Напротив друг друга стояли девочка лет десяти-одиннадцати и огромный, больше двух с половиной метров, железный воин. В прекрасной амуниции с бронированными вставками и красивом шлеме. Такой современный рыцарь. Его глаз она не видела. Кроме чёрного плотного костюма она вообще ничего не видела.
Ребёнок стоял, также осматривая появившихся. Словно призраки, те очутились перед ней. Ждали они чего-то друг от друга. Она поймала себя на мысли, что если бы раньше увидела такого. Раньше, до того, когда она видела подобного без брони, что убил её отца. Она бы смотрела на него с восхищением, но не теперь.