Само тепло исходило из недр, в некоторых районах планеты находились долины огненных гейзеров. Вот ещё одна из причин, почему на поверхности зверьё рыло глубокие норы, - в них было теплее.
Впервые месяцы ей помог респиратор, которым снабдил её отец во время пожара в деревни. (Добротный шахтёрский). Если бы не он, и не старинные очки сварщика, которые она нашла на улице там же, в тот "последний" день. Само её существование, наверняка, было бы другим. Проблема у неё возникла лишь с обувью: помучившись какое-то время в резиновых сапогах, она предпочла остаться босой. Но лишь пока не научилась более-менее сносно изготавливать себе требующееся. Благо, мелкого зверья было предостаточно. Как могла так и выделывала кожу. Спасибо ещё, что Кутя зачастую возил её на себе. Иначе...
А как напугалась, первый раз увидев спуск под чёрные горы. Дремала ведь верхом на псе, уткнувшись в него носом. Не ожидала она спуск, ведь перед ней были горы, и то вдали. И этот густой туман лежащий у подножья, клубился, как живой.
Тогда, для девочки, остановилось время. Она не могла вспомнить, сколько потребовалось сил и откуда они взялись, чтобы удержаться верхом. Не свалиться в неожиданно представшую перед ней чёрную пропасть, стоило им войти в туман. Она увидела свой кошмарный сон, - бесконечную бездну. Как хотелось кричать от ужаса, но... доверься, шепнуло ей подсознание. И она доверилась.
Пёс благополучно достиг ровной поверхности со своей ношей. Ни через год, ни через два, ни через три, отвесная скала так и не поддалась ей. Трудный путь из мира скрытого чёрными горами в верхний мир бушующих ветров, девочка преодолевала только верхом на псе, и то, редко. Так, раз в земной год. Да она и не стремилась. Сердце звало вглубь нижнего мира.
Опыт соприкосновения с новым домом был болезненным. Всё было ново. МИР испытывал. Проверял, как быстро хрупкий организм ребёнка справится с болью.
Кутя оказался не одиночкой, а альфой. Его стая состояла из одной самки и трёх детёнышей. Одной большой "девочки" и двух маленьких щенят. Все они, особенно маленькие стали для неё радостью и забавой. Так они и жили одной дружной семьёй. Мягкий свет каким-то чудом проникал сквозь тёмный купол и растворялся в густых туманах, отчего казались, что свет застрял в какой-то неведомо-волшебной пелене, что он живой...
То, что когда-то стая была куда больше, "говорили" многочисленные норы.
Самки встретила их, если так можно выразиться, радушно. На девочку, правда, по фыркали, а потом приняли, как родное дитя. Зверёнышем вар стала она. ЗВЕРЬКОМ. Хорошо, но...
Она росла. Голова требовала знаний, информации, изголодавшееся сознание подстёгивало на необдуманные поступки, - крайности.
Чтобы освоиться в новом непознанном мире, ей надо было знать ВСЁ о нем. Изучив территорию, девочка начала оставлять стаю и уходить всё дальше и дальше. На разведку.
Благо идти было куда. Были места похожие на преисподнюю. Чёрные столбы, плавлеными свечками, исчезали в клубившихся вокруг них туманах. Огонь извергался из гудящей пасти и, казалось, заглушает нечеловеческие крики. Близко подходить девочка не решалась, жар обжигал лёгкие. Но именно недалеко от таких мест, в своего рода "карманах" примыкавшие к таким преисподням обитала её стая. Другим хищникам, видимо, нестерпимо чувствовать под подошвой раскаленные камни.
Странно, девочка чувствовала, что её тянет туда, в долину огня. Туда, в сторону огненной долины из браслета время от времени направлялся пучок яркого света.
В одной из прогулок, она набрела на странное место. Далеко от хоженых троп её псов, за болотами. Но там было видно, что когда-то именно в этом месте было глубоко, или, скорее всего, вода прибывала на территории сезонами. Огромная гора из грязи, веток и брёвен была похожа на пирамиду. Там были кости, виднелись обрывки от амуниции местных рыцарей и было много разного оружия, да ещё попадались какие-то странные предметы. Возиться в склизкой и смолянистой чёрной болотной яме не доставляло удовольствие, но страсть изучения была сильнее отвращения. Как не странно, эту территорию обходили сами смрады. Ужасных хозяев болот она видела редко. Старалась. Делились они на четыре вида. И все невероятно опасные.
Если смрады-ищейки вставали на задние лапы, а они часто бегали на задних лапах, их рост, приблизительно, был около двух метров. И от носа до кончика хвоста чуть-чуть длиннее четырёх. Похожи они были на смесь ящерицы и ужасно огромного муравья. Не сказать, что отвратительные, просто твари.
Девочке даже удалось изучить их повадки, действительно, чем-то похожие на муравьиные или пчелиные, с их строгой иерархией. Надо было знать, с кем имеешь дело.
Главной была матка-госпожа, ей подчинялись все и кормили. Огромный головастик с короткими лапками, она была куда крупнее, около четырёх метров в диаметре и очень неповоротлива. Но это, нельзя было сказать о её языке: он вылетал из пасти, в несколько рядов снабженную акульими зубами, на несколько метров и хватал добычу, протыкая её насквозь, расположенными на концах длинными зубьями. Полностью госпожу не удавалось рассмотреть. Она перекатываясь с места на место, иногда выпучивала из воды своё округлое брюхо. Иногда, хищницы чуяли друг друга. Лишь однажды девочка попалась той на глаза и впредь, предпочла быть осмотрительнее. Что-то невыносимое, почувствовал она от такого пронзительного взгляда. Смертельно опасного. А сколько потребовалось времени, чтобы уйти от него, от неё. НЕТ.
Может быть, именно по этому, девочка предпочитал передвигаться по болотам и водным проталинам, держась как можно выше. Ни хотелось больше, испытать тот дикий внутренний страх, ни хотелось попасть в объятия её цепкого языка.
Девочка наблюдала за смрадами, зачастую сидя в надёжном укрытие. Оно было похоже на огромные гладкие скалы из крепкой породы испещрёнными норами, словно сыр. Сидя в глубине, она ждала момента затишья, когда опасные ищейки пройдут мимо, унося туда, куда она не стремилась попасть, неосторожную добычу и спускалась. Если смрады ушли домой с добычей, знала девочка, у неё есть несколько дней.