— Сандерс? Тот самый, что сегодня утром отправил наших агентов в больницу?
— Именно. К тому же он еще и профессиональный автогонщик.
— Значит, Зодиак тщательно готовился к этим трем встречам с неизвестными для нас людьми. И даже пошел на то, чтобы резко изменить свой обычный режим дня.
— Не хочу вас заранее радовать, но кое-что, по-моему, есть: Зодиак периодически встречается с моим агентом — одним из главарей здешних «серых волков».
— Он у нас проходит как…
— Совершенно верно. Джакыр. Сегодня состоится внеочередное рандеву с «волком» — агентом. Вчера он звонил и сообщил — у него есть важная информация. Я не исключаю, что одну из своих трех встреч Зодиак провел с моим человеком. Он, кстати, снабжен техникой и должен задокументировать весь разговор с Зодиаком на пленку.
— Ну вот, не все так уж и плохо, как вы представили вначале. Это не проблеск в ночи, а пусть небольшой, но маяк.
ВОТ УЖЕ целый месяц Джэкоб Эриксон был в приподнятом настроении. Куда девались прежняя апатия, подавленность и раздражительность, вызванные, как утверждала Сьюзен, так и не приехавшая из Штатов к нему в Бонн, наступившей импотенцией. Оказались забытыми сердечная аритмия, разочарование работой, желание послать к черту бюрократов-начальников и уйти в отставку. Тем более что за последнее время появились предложения перебраться в частный бизнес…
Но уже в ноябре 1980 года, сразу после победы республиканцев, дышать стало легче. Директор ЦРУ Стэнсфилд Тэрнер должен был уйти. Одно это радовало Эриксона. А потом пришла особенно радостная для него весть: на должность директора центральной разведки Си-ай-ди и одновременно директора ЦРУ должен прийти Уильям Кейси. Именно под руководством Кейси начинал свою службу в УСС — Управлении стратегических служб — в далеком 1945 году Джэкоб Эриксон.
Он был вправе рассчитывать на перемены к лучшему в своей судьбе. И они произошли.
Об этой старой и неожиданной для многих дружбе Эриксона с Уильямом Кейси вскоре, видимо, узнали многие сотрудники главной боннской резидентуры. Джэкоб почувствовал это в отношении к себе: появилась какая-то особая предупредительность, у некоторых — заискивающие взгляды, а в глазах двух-трех промелькнула завистливая ненависть. Последнее встревожило Эриксона: из своей многолетней службы в ЦРУ он знал, что ненависть может толкнуть человека на любую подлость.
Успокаивало, правда, то, что сам главный резидент Томас Полгар, до этого игнорировавший Эриксона вне работы — он знал, что Эриксон ярый антисемит, — теперь стал регулярно приглашать его к себе на ленч и в свою сауну, делился своими планами на будущее, спрашивал совета Джэкоба, хотя тот был всего лишь начальником секции, и постоянно — это становилось уже назойливым — высказывал свой восторг по поводу перемен в Вашингтоне. При этом он вопросительно посматривал на Джэкоба, ожидая его ответной реакции. Но тот предпочитал отмалчиваться, с трудом скрывая торжество.
А потом последовал неожиданный вызов в Лэнгли, но не главного резидента, как следовало ожидать, а его, Джэкоба Эриксона. Хотя он и возглавлял в резидентуре важную секцию, но главным резидентом или его заместителем никогда не был.
В знаменитом кабинете, где работали руководители управления, теперь поселился напористый, с неприветливым взглядом, быстрой, неразборчивой речью из-за привычки глотать слова новый директор. Эриксон услышал, что времена жалкого прозябания ЦРУ канули в Лету и что в ближайшем будущем предстоит возродить славные боевые традиции разведки довьетнамских времен.
По указанию Кейси в ЦРУ были вызваны его ветераны, действующие, подобно Эриксону, или отставные, те, кто покидал с проклятиями и чувством глубокого разочарования свои кабинеты в Лэнгли совсем недавно.
Новый директор излагал ветеранам свои мысли очень просто. Он призывал их вернуться «на корабль, который отнюдь не тонет». Такая уверенность Кейси в себе и в реальности своих планов основывалась на личной дружбе с новым президентом, которому директор звонил по нескольку раз в день.
Со своей мрачной улыбкой на стариковском, но все еще энергичном лице Кейси передал ветеранам личный привет президента и его уверенность в том, что сотрудники «разведывательного сообщества», и в первую очередь центрального аппарата управления, окажутся достойными доверия. Руководителям департаментов ЦРУ и ветеранам он с ходу предложил разработать новые инициативные предложения и возродить старые, которые не были реализованы.