— Мы не прячем Седьмого, — уверял Уомпус. — Закон говорит, что мы вам друзья. Никто не смеет вредить Седьмому. Никто не смеет его прятать.
— Закон далеко, — возразило существо. — Здесь люди сами себе закон.
— Кроме нас, — ответил Уомпус. — Мы с законом не шутим.
«И не смеется» , — подумал Уэбб.
— Вы поможете? — спросило существо.
— Попробовать можно, — уклончиво сказал Уомпус. — Хотя что толку. Вы не можете найти. Люди тоже не найдут.
— Найдите. Покажем город.
— Мы поищем, — пообещал Уомпус. — Хорошо поищем. Найдем Седьмого приведем. Где вы будете ждать?
— В ущелье.
— Ладно, — произнес Уомпус. — Значит, уговор?
— Уговор.
Шестеро не спеша поднялись на ноги и вновь повернулись лицом к ночи. На краю освещенного круга они приостановились. Тот, что говорил, обернулся к людям.
— До свидания, — сказал он.
— Всего, — ответил Уомпус.
И они ушли обратно к себе, в пустыню.
А трое людей еще долго сидели и прислушивались непонятно к чему, выцеживали из тишины мельчайший шорох, пытаясь уловить в нем отголоски жизни, кишащей вокруг костра.
«На Марсе, — подумал Уэбб, — мы все время прислушиваемся. Такова плата за право выжить. Надо прислушиваться, надо всматриваться, замирать и не шевелиться. И быть безжалостным. Надо наносить удар, не дожидаясь, пока его нанесет другой. Успеть увидеть опасность, услышать опасность, быть постоянно в готовности встретить ее и опередить хотя бы на полсекунды. А главное — надо распознать опасность, едва завидев, едва заслышав ее…»
В конце концов Нелсон вернулся к тому занятию, которое прервал при появлении шестерых, — править нож на карманном оселке, доводя его до остроты бритвы. Тихое, равномерное дзиньканье стали по камню звучало как сердцебиение, как пульс, рожденный далеко за костром, пришедший из тьмы, как мелодия самой пустыни.
Молчание нарушил Уомпус.
— Чертовски жаль, Ларс, что мы не знаем, где найти Седьмого.
— Угу, — ответил тот.
— Могло бы получиться неплохое дельце, — продолжал Уомпус. — В этом древнем городе — клад на кладе. Так все говорят.
— Просто врут, — проворчал Нелсон.
— Камушки, — продолжал Уомпус. — Такие крупные и блестящие, что глаза лопаются. Целые мешки камушков. С ног свалишься, пока перетаскаешь.
— Да больше одного мешка и не понадобилось бы, — поддержал Нелсон. Один мешок — и на всю жизнь хватит.
Тут Уэбб заметил, что оба они пристально смотрят на него, щурясь при свете костра. Он произнес почти сердито:
— Я про клады ровно ничего не знаю.
— Но вы же слышали, что говорят, — бросил Уомпус.
Уэбб ответил кивком.
— Можно сказать и по-другому. — Клады меня не интересуют. Я не рассчитываю ни на какой клад.
— Но и не откажетесь, если подвернется, — вставил Ларс.
— Это не играет роли, — отрезал Уэбб. — Что так, что иначе — мне все равно.
— Что вам известно про древний город? — требовательно спросил Уомпус, и даже младенцу стало бы ясно, что вопрос задан неспроста, вернее, не без тайных надежд. — Хо́дите кругом да около, роняете разные намеки, нет чтоб открыться и выложить все начистоту…
Секунду-другую Уэбб молча глядел на Уомпуса, потом проговорил с расстановкой:
— Известно одно. Я прикинул, где мог стоять этот город. Исходя из географических и геологических данных и из определенных представлений об истоках культур. Я прикинул, где могла течь вода, где могли расти леса и травы, когда Марс был цветущим и юным. Я попробовал установить теоретически самое вероятное место зарождения цивилизации. Только и всего.
— И вы никогда не задумывались ни о каких кладах?
— Я думал о том, чтобы разгадать загадку марсианской культуры, — ответил Уэбб. — Как она развивалась, почему погибла и на что была похожа?
Уомпус сплюнул.
— Вы даже не уверены, что город вообще существует, — буркнул он возмущенно.
— До недавних пор действительно не был, — отозвался Уэбб. — Теперь уверен.
— Потому что о нем заговорили эти зверушки?
— Именно поэтому. Вы угадали.
Уомпус хмыкнул и умолк. Уэбб не сводил глаз со своих спутников, вглядываясь в их лица сквозь пламя костра.
«Они считают, что я "с приветом", — подумал он. — И презирают меня за то, что я "с приветом". Они не колеблясь бросили бы меня на произвол судьбы, а то и пырнули ножом, если бы им это понадобилось, если бы у меня нашлось что-нибудь, чем они захотели бы завладеть…»
Но он отдавал себе отчет, что выбора у него, в сущности, не было. Он не мог уйти в пустыню один — попытайся он путешествовать на свой страх и риск, он, наверное, не прожил бы и двух дней. Чтобы выжить здесь, нужны специальные знания и навыки, да и особый склад ума. Чтобы на Марсе рискнуть выйти за пределы поселений, надо развить в себе особую способность к выживанию.