– И что он должен был подумать, я просто не представляю! – призналась мисс Тэйн. – Именно в этот момент я стояла на стуле, стараясь сдвинуть с места резную грушу, которую не могла достать снизу.
– Ну и что же вы сделали? – рассмеялась Эстаси.
– К несчастью, в тот самый момент я стояла спиной к двери и не слышала, как ее открыли. Я, однако, должна признаться, что ваш кузен Тристрам показал большое присутствие духа, потому что тут же посоветовал мне получше рассмотреть резьбу и повнимательнее изучить рельеф фриза.
– Стоит признать, что сэр Тристрам неглуп, – беспристрастно согласилась Эстаси.
– Да, – кивнула мисс Тэйн, бросив взгляд в окно экипажа на прямую фигуру сидящего в седле Тристрама, – он неглуп, но, к моему сожалению, слишком властен и деспотичен. Замечание, которое он мне сделал, как только дворецкий покинул комнату, было не совсем приятным, да и его манеры, когда он помогал мне сойти со стула, оставляли желать лучшего.
– Он не очень-то уважает женщин, – объяснила Эстаси.
Взор мисс Тэйн снова обратился на строгий профиль сэра Тристрама.
– Ах, – вздохнула она. – Конечно, этим можно объяснить его манеры. Как только мы опять остались одни, сэр Тристрам сказал мне что-то о женской глупости, и мы снова вернулись к своим поискам. И я даже рада, что именно сэр Тристрам, а не я, был занят простукиванием панелей, когда тот противный человек неслышно вошел в комнату, чтобы поставить никому не нужную вазу с цветами на столик. По крайней мере, это дало мне возможность показать ему, что я тоже не лишена присутствия духа. Я попросила вашего кузена достойно закончить это дело.
– Думаю, что вы поступили очень умно! – одобрила ее действия Эстаси.
– А когда человек, который принес вазу, убрался из комнаты, – продолжала мисс Тэйн, – сэр Тристрам был достаточно любезен, чтобы сообщить мне: мол, когда он в следующий раз отправится со мной на такие поиски, то предварительно даст мне несколько уроков обращения с панелями именно такого вида. К тому времени я поняла, что эта затея безнадежна. Людовику надо поточнее вспомнить, где находится нужная панель.
– Но вы прекрасно знаете, что он не может вспомнить!
– Тогда он должен пойти и поискать ее сам! – твердо возразила мисс Тэйн.
Эстаси была готова возмутиться, но в этот момент экипаж подъехал к «Красному льву», и она была вынуждена отложить это до более удобного случая. Шилд легко соскочил с лошади, собственноручно открыл дверцу и опустил подножку, чтобы леди могли спуститься. Затем он помог им выйти, поручил лошадь заботам одного из кучеров и провел их в гостиницу. Навстречу вышел Най, который сказал с видом человека, который хотел предотвратить беду, но не сумел, что они найдут Людовика в комнате сэра Хью Тэйна.
– В комнате моего брата?! – воскликнула мисс Тэйн. – Что он там делает, о боже!
– Играет в карты, мадам, – хмуро ответил Най.
– Но как он вообще попал туда? – настаивала мисс Тэйн. – Мы же оставили его в кровати!
– Так и было, мадам, но не прошло и пяти минут после вашего отъезда, как молодой лорд схватил колокольчик и вызвал Клема. Он потребовал, чтобы тот помог ему одеться и встать. Меня не было, и Клем помог ему. Так всегда бывало – что мистеру Людовику взбредет в голову, то Клем и делает.
Эстаси повернулась к кузену:
– Вам не следовало привозить его одежду!
– Чепуха! – ответил Шилд. – Людовик все равно должен покинуть постель, раньше или позже. Все обойдется.
– Все это очень хорошо, – сказала мисс Тэйн, – но, даже если он смог подняться, я не вижу причины идти в комнату Хью. Я высоко ценю брата, но сомневаюсь, что он может надежно хранить секреты. Най, вы должны были помешать этому!
Най криво улыбнулся:
– Теперь ясно, что вы совсем не знаете его светлость, мадам! Он едва успел одеться, как вышел из комнаты, чтобы проверить, сможет ли свободно ходить. А когда он показывал Клему, как ловко с этим справляется, сэр Хью, который, как он сказал, оборвал шнурок от звонка в напрасных попытках вызвать слугу, как раз высунул голову из двери своей комнаты. Вот тогда-то сэр Хью и мистер Людовик и разговорились. Сэр Хью совсем не удивился, встретив в гостинице еще одного джентльмена, а мистер Людовик, как всегда, был очень дружески настроен. «О, так вы сэр Хью Тэйн? – спросил он. – А мое имя – Левенхэм…» А сэр Хью ответил, что не помнит его, но, если сэр не возражает, они смогли бы сыграть в пикет. Этого было вполне достаточно для мистера Людовика, и Клем не успел понять, что происходит, как его послали вниз за парой колод карт и бутылкой вина. А когда я вернулся в дом, они сидели в комнате сэра Хью, словно закадычные друзья. – И Най развел руками.
Сара и Эстаси многозначительно переглянулись.
– Мне лучше подняться наверх и посмотреть, что там происходит, – решила мисс Тэйн.
Все оказалось точно так, как описывал хозяин гостиницы. Лорд Левенхэм и сэр Хью Тэйн, оба в халатах, сидели в комнате сэра Хью по обе стороны маленького стола, придвинутого поближе к камину, и играли в пикет. У локтя каждого из джентльменов стояло по стакану вина, и оба были так поглощены игрой, что ни один из них не обратил никакого внимания на открывшуюся дверь и не заметил присутствия мисс Тэйн, пока она не подошла совсем близко к столу. Сэр Хью наконец поднял взор, сказал равнодушно:
– А-а, это ты, Салли! – и снова обратил все внимание на карты.
Мисс Тэйн положила руку Людовику на плечо, чтобы не дать ему встать, и со значением сказала:
– А что, если бы это был Красавчик или офицер?
– О, я хорошо подготовился! – уверил ее Людовик и в подтверждение вынул из кармана маленький отделанный серебром пистолет.
Сэр Хью надел очки, чтобы взглянуть на оружие.
– Какой прекрасный маленький пистолет, – заключил он.
– Да, это оружие работы Мэнтона. У меня есть еще пара его дуэльных пистолетов, очень красивых.
Сэр Хью подверг пистолет тщательному осмотру:
– Мне не нравятся серебряные накладки. Могут ослепить глаза и помешать целиться. Хорошо уравновешен, но слишком короткий ствол! Не даст точности на расстоянии больше двенадцати ярдов.
– Вы так думаете? – У Людовика сверкнули глаза. – Я берусь всадить пулю в карту с двадцати футов.
– Из этого пистолета? – недоверчиво спросил сэр Хью.
– Из этого пистолета!
– Ставлю лошадь, что не сможете!
– Идет! – тут же согласился Людовик.
– Где вы предполагаете провести это состязание? – поинтересовалась мисс Тэйн.
– Во дворе! – ответил Людовик, получая обратно оружие от сэра Хью.
– Это, конечно, будет замечательно! – вежливо сказала мисс Тэйн. – Конюхи тоже смогут увидеть, как прекрасно вы стреляете. Я запрещаю тебе раззадоривать его, Хью! Давай поверим, что он меткий стрелок и может сделать то, о чем сказал.
– Да, я на самом деле меткий стрелок, – ответил Людовик, обезоруживающе улыбнувшись.
– Если уж заговорили о метких стрелках, – сказал сэр Хью, – то как звали того парня, который как-то раз погасил все пятнадцать свечей в большом канделябре у миссис Арчер?
– Пятнадцать? – возмутился Людовик. – Шестнадцать!
– Мне сказали, что пятнадцать. Он сделал это на пари.
– Это так, но говорю вам – там было шестнадцать свечей!
Сэр Хью упрямо покачал головой:
– Вы не правы. Пятнадцать.
– Проклятье, кому знать, как не мне! – вскричал Людовик. – Ведь это сделал я.
– Так это вы?.. – Сэр Хью взглянул на Людовика с интересом. – Вы хотите сказать, что вы и есть тот самый человек, который пулями погасил пятнадцать свечей у миссис Арчер?
– Я погасил шестнадцать свечей! – проскрежетал Людовик: