Знаю-знаю: наш умный котишко так умеет на даче рыбачить, что ни за
что не дает щуке долго плясать на свободе.
А вообще-то Баба-Яга - моя подружка. ;o))
Пап, а почему все же не дедка Черномор, а дядька?
Балда ведь был на самом деле хороший, ты осознаешь?
Не хочешь быть, дорогая старуха, крестьянкой. Хочешь, наверное, быть
во дворце служанкой?
Ты представляешь, неужели и самой разволшебной сказке будет конец?
Пап, тогда тебе задание на дом: надо сделать ребенку еще одну
сказку. Про Золотого петушка и его Золотую рыбку. А мне, чур, насовсем
останется этот диванчик, набитый сказками.
КРАСНЫЙ СОН
Ну вот. Разбудили. А еще совсем темно. Какое жаркое одеяло. Тяжелое,
как большой удав. Сильно его пинаю, освобождаю ноги, ворочаюсь с боку на
бок. Никак не могу снова уснуть. Во мне шевелится неясное чувство. Словно
меня кто-то окликнул. Только вот не пойму - кто.
И что это за сон приснился? Даже не сон, а картина во всю стену как
раз над головой. Не могу воздух вздохнуть до конца. Чуть прикрою глаза и
снова все вижу. Какая-то темно-красная стена. И большая тень бородатого
солдата в папахе и с винтовкой на ремне. Солдат смотрит на меня неотрывно.
Открываю глаза - все пропадает.
За дверью - чуть слышные голоса. Давно уже пора им угомониться.
Двигают стулья. Шаги такие, будто носят тяжелое. Звуки отрывистые.
Плоховато слышно.
И опять тишина. Вроде бы где-то за стенкою плач. Странно. Среди
ночи-то. Хорошо, хоть сюда никто не входит. Но полоска света под дверью
никак не исчезает.
Вот и ленивое утро. Почему у всех глаза красные? В доме вдруг
тихо-тихо. А где папа?
Да не пойду на улицу. Хочу быть дома. Нет, все же одели и вытолкали.
Прямо как маленького.
Ой, Сашка, напугал, чертяка.. Че это у тебя такое красивое? Велик,
да? Ну и что. Подумаешь! А у меня зато вчера папа умер.
ВОРОБЕЙКО
Пусть большие все коровы
Ты будь маленьким...
Отгрохотало и обожгло лето. Не успел и недели походить в школу, как
зарядили дожди. Что-то не спится. Папа умер в такой же вот дождь, и образ
его почти стерся. Стою у окна и сквозь зигзаги струек смотрю на хмурое
утро. На подоконнике поскользнулся и смешно взмахнул крыльями мой брат
воробей. Лужи пузырятся и морщатся. Ногам противно ступать в эту слякоть.
Ботинки и носки сразу же промокают, а идти в школу надо. Рядом с нашим
домом - стройка. Ревущие машины беспрерывно утюжат грязь. Огромные ее
ошметки "украшают" и без того разбитую, совсем истерзанную дорогу.
- Ма, ты уже ушла?
Не слышит.
Я особенно боюсь, когда она надолго застывает у окна, опустив руки.
А сегодня ее что-то совсем не слышно. Родная мама, встает ни свет, ни
заря: за ради чего? Ради этой своей ежедневной каторги. Суетливой и к тому
же почти бесплатной. Всегда считает копейки. А на автобусной остановке
злой ветер, и сердитые невыспанные люди. Тряска долгого пути выматывает
нервы и силы. Все еле дотаскиваются туда и обратно. Знаю, что на работе у
нее очень шумно. Это здорово слышно по телефону. Наверное, поэтому мне
страшно вырастать. И в школу идти не хочу. Ага, вот и мама уже звонит
будит меня. Значит, добралась на свою работу. Надо скинуть остатки дремы
с глаз, сделать зарядку, почистить зубы, встряхнуться. А то как-то
оцепенел. Тогда подогретые завтрак и чай не будут такими противными. Как
хочется хоть чуть-чуть вкусненького! Опять по радио вести с полей. Сказали
бы, когда можно будет вдоволь пожрать, да не гнить в этих вязких и
бесконечных очередях буквально за всем. Противно и безысходно. Тепе рь вот
начали диктовать ненужные справочные телефоны. Цифры лезут в уши. Они
длинны, назойливы и просто мерзки. Но радио выключать нельзя. Скажут
прогноз. А впрочем - какого черта! Ведь с дождями и ветром все уже ясно и
так. Пропади все пропадом.
Нужно топать "в родную школу". Уроки вроде выучил, так ведь снова не
спросят. А опять не выучу - попадусь. После занятий снова будет
подкарауливать петровская шобла и квасить мне сопатку. Злобно и методично.
Все по очереди. Каждый день. И все находят, сучки, за что ко мне
прицепиться. Он, ухмыляясь, говорит, что это - "его работа, и будет бить,
пока меня не убьет". Брат не вступится - даже слышать об этом не хочет.
Интересно, бывает ли иная жизнь? Хочу ЕЕ, а не этот каждодневный одуряющий
сон. Хорошо бы остаться в детстве навсегда. После школы - тягомотина
подготовки домашних заданий. А за окном - все те же дождь и грязь.
Противно и мокро. Будто дождь стучится где-то внутри, во мне. Ругань и не
больные подзатыльники усталой, измотанной мамы. Шипение и оплеухи от
брата. Темнота, слезы в подушку и полусон-полубред до утра. А назавтра
весь этот калейдоскоп сначала.
Снова стою у окна, и сыплет бесконечный липкий дождина. Ты смотри.
Мой-то воробышек лежит кверху клювом, подвернув неловко крыло. И вдруг
ускользнула сквозь лапки вся его беззаботная птичья желторотость.
Сегодня я решился. Набрал в школе побольше старых газет. Пришел
раньше всех. У последней, у петровской парты насовал газеты в ведро и - за
батарею. Закупорил все форточки. Запер дверь ножкой стула. А когда дали
звонок, и класс начал долбить в дверь каблуками, поджег газеты сразу в
трех местах. Потянули к завучу. Долго и нудно кричали. Маме после работы
надо будет явиться со мной в школу.
А я домой не пойду. Вот залез на чердак, потом - через слуховое - на
крышу. И как же здесь высоко! Вон там, по самому краю привычно попрыгивал
воробьишко. А сегодня, смирный и мокрый, валяется далеко внизу, под окном,
вывернув мокрую руку-крыло. Теперь наплевать ему на привычную серую
ежедневность. И я не хочу и не буду привыкать ко всей этой скуке, к дождю,
и к побоям! Прикрыл глаза. Просмотрел калейдоскоп самых сладких мгновений.
Иду, воробейко...
* * *
Миражи Детства ТАЁЖНЫЕ БЫЛИТАЁЖНЫЕ БЫЛИ
(бабушкины рассказы)