тишины.
* * *
Миражи Детства СИМФОНИЯ ПРИРОДЫСИМФОНИЯ ПРИРОДЫ
Как быстро в поле, вдруг открытом,
Подкован вновь, мой конь бежит!
Как звонко под его копытом
Земля промерзшая звучит!
ПРОБУЖДЕНИЕ
Растрепанное солнце неспешно пробралось сквозь густые заснеженные
ветви деревьев, и заспанный лес моментально ожил.
Сильнее и отчетливее стали запахи и цвета, звонче - звуки. Снег
приобрел толстую, ноздреватую, сахаристую корочку и стал не просто
выдерживать ногу, но как бы отталкивать ее, говоря: "Ну же, милый, взлети
- ты ведь такой огромный и сильный, я верю в тебя".
А что - думаю, и невольно подтягиваюсь на каждом шагу. Вот добегу
вслед Пегасу через это просторное поле до крутого речного бережка - и
воспарю.
Но с разгона можно только радостно съехать с откоса.
Лишь успеешь подумать: почему же на бегу солнце так неистово пляшет
перед глазами?
А внизу, под коркою наста, тебя уже гостеприимно встречает
темнеющая, обморочная вода.
*
ЧУВСТВО ПОКИНУТОГО ГНЕЗДА
Радостно гомонят птицы.
Они что-то чуют.
Что именно - не сказали, а язык их мною пока не освоен.
На прогулке пытался подсвистеть - улетели обиженно и беззвучно. Нет,
одна из них презрительно чирикнула и тоже исчезла.
Остался я посреди тропинки с раскрошенным, но не розданным куском
хлеба в руках.
Высыпал все на пенек - словно пограничный знак между воздухом и
землей.
И вдруг НЕЧТО подступило к горлу и отпустило, но осталось щемящее
чувство птицы, вылетающей из меня навсегда.
Чувство покинутого гнезда.
*
ЗВЕРИНАЯ АЗБУКА
Погода словно сдурела - буквально через ночь: то - ноль, то - минус
двадцать.
Снова после обильного снегопада подкралась мимолетная оттепель.
Смазались акварельные краски.
Тоненькие сосенки потемнели, закручинились и как-то сразу заскучали.
Зато толстые, дородные сосны к полудню засеребрели, медленно-неостановимо
оттаивая заиндевевшими за ночь сердцами.
Смотрю: многие деревца обглоданы буквально до пупка.
Где же им взять новой коры, когда снова ударит мороз?
Горьки иголки старых елок. И сладковатые на вкус, но колючие - у
молодых.
На свежем, чистом снегу невольно любуешься азбукой звериных следов.
Вот белкины - с отчетливыми коготками и "усиками". Цепочка лисьих следов,
звенья которой похожи на пунктирный контур следа лесного великана. Были
там и такие, с обладателем которых я не хотел бы повстречаться на
скользкой тропе.
Еще увидел "островки наоборот" - следы заячьих неспешных прыжков.
Видно, на свидание он не очень спешил. Обычно заметны лишь два огромных
живых локатора его ушей - пушистые, с розовыми прожилками. Остальное
резвый комок страха, напряженное предчувствие нападения из-за любого
куста.
*
ЛЕСНОЙ КОСМОС
Густеющий туман заполнил долину реки, походя привалил тяжким,
грязно-белесым камнем жалкие прибрежные кустики и скрыл от постороннего
взгляда всю плененную округу.
Это вязкое напоминание о космическом "смоге" заставило пролетающие
(словно пролетарий - в трудных финансовых делах) звездолеты включать
боковые огни или хотя бы изредка подавать звуковые сигналы.
Космос слепых - это вначале может показаться забавным. Но когда из
коварной тени на тебя вдруг наплывает безмолвная громада корпуса
"звездолета", то становиться жутковато. Ведь остановиться непросто. И
тогда понимаешь, что тормозной путь - это фатальный, предсмертный рывок
всей предшествующей жизни.
Стой, брат, отдышись. Не спеши.
В подвал бытия ты успеешь всегда.
А может быть и этот риф обойдем и , уходя из галактики по гнутой
касательной, не заденем ни цепких сосновых сучков, ни колючих метеоритов?
*
МАТУШКА-МЕТЕЛЬ
На ближайшую окрестность неожиданно для нее самой, изнемогающей под
тяжелой, подмокшей за оттепель шубой, навзничь пал новый снег.
Все запушилось еще больше: пообтрясенные шалопаем-ветром ветки
дерев, дорожки, богато облицованные нежным богемским стеклом, посахаренные
пудрой макушки и плечи рискованно-торопливых, но по необходимости
медленных прохожих и, конечно же, скисшие облака.
Ближе к ночи отчетливее зашуршала легкая крупа, а в полночь
матушка-метель уже во всю свою вальяжную силу со сладостным звоном
завертела-закружила смерчами по углам, добавляя перца в морозную кутерьму.
И все это - с пугающими детей всхлипами, каким-то мяуканьем и загадочными,
скрипящими, быстро гаснущими причитаниями.
А утром все стихло под тяжкими снежно-ледовыми веригами.
*
ШАЛЬНАЯ ВЕСНА
Приветствую тебя, последняя и шальная Весна. Знаю, что неповторима
ТАКОЙ ЖЕ больше не будет. Придут, возможно, другие, - ног они обласкают не
так. За шиворот лезет капель. Солнце словно сошло с ума. Осинки - по
колена в синьке.
Моей любимой присказкой среди долгой зимы была: весна начинается в
носу. А вдруг она раздумает - и в природе не начнется? Но ведь таянья не
удержать. Богатырские силы проснулись и поднялись, похрустывая и
распахивая горизонт, промытый безумной водою. И мы, вылетая из шуб и тепла
через настежь раскрытые окна, расселись под солнцем на корявых и черных
ветвях.
Гомоним и сверкаем глазами.
*
МОРОЗЕЦ НА СВАДЬБУ
Еще вчера все расслабилось, по-весеннему раскисло и захлюпало. А
сегодня ночью у природы случился припадок мороза.
Утром деревянные аборигены леса оказались схваченными каждый за
горло острыми, с заусенцами ногтями. Морозными, элементарными следами
оказались расписаны (как фотопластинки) не только понурые ветви,
ноздреватые нежно-песцовые "шапки", подрагивающая земля, но, казалось, сам
воздух полуподвижно клубился и щетинился мелкими кактусовыми иголочками.
Больше всего, естественно, радовался таким переменам резко окрепший
лед на тропинках и тропах, которые, то разбегаясь, то сплетаясь в тугие