Ход уперся в расширяющийся карман. Тут уже появились следы работы людей. Крупные камни сложены в одном углу, мелкие в другом. На полу лежало несколько бревен, досок, куски веревок, разбитый фонарь, мятый шлем, карабины. Стоп! Мятый шлем. Я подошел поближе. Обычный солдатский шлем из железа с наносником помятый и пробитый в нескольких местах чем-то узким и острым. Внутри подкладка была в бурых пятнах, похожих на кровь.
В правом дальнем углу я заметил дырку в полу, но пока подходить не стал. Сначала разберемся с освещением. Поискав еще немного, я обнаружил две бутылки, забитые пробкой, залитые сверху сургучом. Откупорив одну, я с радостью осознал, что это масло для фонаря. Жаль, что отражающее стекло в нем разбито. Зато жидкость сгодится для факелов. Я нашел доску с обзолом в метр длиной, и аккуратно разрубил ее вдоль на две половинки мечом. Сгодится. В следующий раз возьму с собой небольшой топорик, как у Бромбурга. Обмотав их веревкой и пропитав маслом, я приторочил два новых факела к сумке снаружи. Засунул вторую пузатую бутыль в мешок вместе с остатками веревки, и подошел к краю ямы. Склон градусов под сорок уходил вглубь. Причем ширина была такой, что смогла бы протиснуться и лошадь. Вот о какой глубине говорили бандиты. Я разжег второй факел и скинул почти прогоревший вниз. Через пятнадцать метров переход расширялся и становился практически пологим. Я проверил поясной карман, в котором находились две склянки с лечением. Что ж, вперед.
Глава 3. Разбойник и воин II.
Древние ходы угнетали своей хаотичностью. Нагромождения камней иногда на половину перекрывали проход. Свисающие с потолка растения отбрасывали постоянно пляшущие тени и заставляли напрягаться и без того натянутые нервы. Стенки вдруг раздались в стороны, открылся первый зал. Я неожиданно для себя присвистнул.
- Хорм! - я выругался, потом чуть не выругался еще раз, смекнув, что это еще больше может привлечь внимание, но вовремя прикусил язык. Видимо, я попал в настоящее подземье. Некоторые называют его даркой, о нем ходят легенды и в основном не очень приятные. Свод возвышался на расстоянии не меньше десятка метров, а окружность пещеры ширилась и вовсе под сотню. К моему удивлению, стены шли уступами, раздаваясь к верху. Повсюду что-то росло, копошилось, под сводом потолка летали мелкие, похожие на летучих мышей создания. Светло-голубые, фиолетовые, зеленоватые растения издавали мягкий свет. Их было много, и все равно большая часть пещеры была скрыта во тьме. Факел все также тянул свои языки в ту сторону, откуда я пришел. Это означало только одно, что если впереди и есть выход, то дальше, чем вход. Я сглотнул подкативший к горлу ком, силой воли загоняя подкравшуюся волну страха обратно в глубины, туда, откуда она взялась. Бояться будем потом, если вдруг влюбимся, уж это точно опасное занятие, судя по рассказам.
Из этого зала было три выхода. Пройдя его насквозь, я попал в небольшой переход в виде моста, который проходил над глубокой пропастью. По крайней мере, я не видел дна, а снизу отчетливо слышался шелест воды. Оказавшись в следующем зале, который был слегка меньше, чем предыдущий, я задумался. Необходимо начать запоминать или же записывать, куда я иду. Иначе тут вполне можно заблудиться. Прикинув в голове проделанный маршрут, я понял, что углубляюсь. Меня это категорически не устраивало. Придется вернуться и отправиться в правый проход, который был ближе всего к выходу. После того, как я прошел первый зал, меня неотступно преследовало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Не просто животное, а кто-то разумный не сводил с меня взгляда. Я озирался по сторонам, но никого заметить не смог, как ни старался. Даже метнув от волнения наугад несколько поднятых с земли камней, я ничего не добился, кроме дробного стука. Может, это обстановка так нагнетает? Гадать я не хотел, поэтому вынул из ножен второй клинок и взял его обратным хватом, прижав рукоять к факелу. Пройдя в другой широкий коридор из главного зала, я попал в небольшую пещеру, в пару десятков метров шириной и с низким потолком.
Резкий удар в спину, и острая боль внезапно пронзила тело. Я не удержался на ногах, и пол уже стремительно приближался к лицу. Сгруппировавшись, я перекатился через плечо, смягчив падение. Обернувшись, тут же получил второй хлесткий удар. От доспеха полетели искры. Нечто длинное и гибкое пробило наплечник, нанеся легкую рану, и отпрянуло назад. Факел откатился в сторону, лежащий на земле, он давал мало света. Наконец, я заметил уродливую, похожую на кошачью морду, плотно увитую тугими мышцами. Мускулистая шея вдруг резко подалась вперед, я только и успел, что отпихнуть голову зверя в левую сторону, тут же ныряя вправо. Тварь была огромна, никак не меньше лошади, и имела четыре пары лап. Задние две пары были мощными, как у тигра. Широко расставленные, они оканчивались острыми когтями с человеческий палец длиной. Спереди тощее тело с выступающими ребрами опиралось на другие две пары лап. Шкура так плотно обтягивала мышцы, что были видны тугие пучки волокон. Зверь пригибался, готовясь к прыжку. Два огромных щупальца, в полтора его роста, извивались над ним, выжидая момента для атаки. На конце они расширялись, становясь похожими на лопасти весел, и на внутренней стороне белели множеством шипов. Длинные и короткие, ровные и кривые, они выглядели устрашающе, а в моей голове проскочил образ пробитого шлема. Длинный извивающийся хвост твари метался из стороны в сторону. В чате красным цветом горели надписи.