Выбрать главу

10

Почтенный август, помузицировав легкой дымкой со сладковатым привкусом, под аранжировку уходящего лета, вторгнулся маршем в липецкую область. Стояли последние теплые, солнечные дни. Пожелтела, высохла местами зеленая трава; медленно пролетали по небу белые витиеватые тучки. Отовсюду доносилась мелодия разно-пестрых птиц, прячущихся на самой макушке лиственных деревьев, у которых утратив силу, отрывались и далеко разносились потухшие листья.

Маруся подошла к яме и наиболее любезным голосом обратилась к мужу, расположившемуся на самом дне широкой окопы. Отбросившему подальше от себя лопату и задумавшись о чем-то с досадным лицом, он стоял в круглой панаме, в образе застывшей статуи.

– Влад, сколько можно идти на поводу у своего богатого воображения? – спросила она, выдерживая тон. – В доме элементарно закончился сахар, чай, и твой телефон названивает целый день!

– Правильно подметила, что богат я всего лишь не более чем на воображение, но скоро все поменяется, когда найду клад, – ответил амбициозно ее супруг, подкуривая сигарету спичками, – и копал бы до первых заморозков, но и здесь отмечу, ты снова права, мне нужно что-то решить с работой, тем более что возникла серьезная проблемка…

– Проблемка!? – всполошилась Маруся, тут же начиная опасаться этого слова. Пахло свежевырытой землей, и ей под пальцы в шлепанцы присыпался глинистый песок.

– Да, проблемка! И лишь ты одна мне можешь в этом помочь! – проговорил он с сигаретой во рту, потирая натертые руки мозолью.

– Я? О чем ты?

Выдержав деликатную паузу, Влад медленно поднялся по деревянной лестнице, с выражением чувства собственного достоинства:

– Ты же знаешь, я не работал две недели, – продолжил он разговор, близко поддавшись к жене, освобождая ботинки от налипшей глины, выкидывая недокуренную сигарету. – Произошел некоторый простой, нащелкав за аренду машины, – протарахтел он.

Маруся, окинув его смугло-загорелые уши, отросшие виски из-под панамы и небритую щетину, – ускорила шаг к избе. Потная футболка Влада, вытянувшись, висела на нем.

– И в этом я ни в коем случае ни при чем! – урезонивал ей муж, с незазорным взглядом. – Во всем виновата «нажива», на которую меня подбила Паулина, как назло, не договорив, где копать, в каком конкретном месте. А я-то лопух, понадеялся быстренько отрыть клад, зажить припеваючи, а оказалось немного прошляпил! Марусенька, любимая, что ж выходит, несдобровать мне! Они приедут и убьют меня, без всякой пощады! – взвыл Влад, произнося чрезвычайно важным голосом, скривив несчастную гримасу и солнце ужимаясь, подобрало луч с грустного клочка земли.

– Кто они? – забурлил ее голос.

– Арендодатели такси. Мне срочно нужны рубли!

– И сколько же!?

– Двадцать тысяч! – выдал он, снова закуривая.

– Что?! Ты в своем уме! – вспылила она, содрогнувшись. – С чего ты взял, что у меня есть такие деньги?! – встревоженно запылали ее щеки. Повернувшись, ее взгляда коснулась узорчатая бабочка, умиротворенно пролетев мимо взмахивая крылышками.

– Я знаю, что у тебя есть! – дерзко намекнул Влад, впиваясь в Марусю молящими глазами.

– Не знаю, как ты будешь выкручиваться, но у меня нету таких денег! Ищи, где хочешь! – сурово произнесла она. – И сигнальную ленту накрути тут вокруг своих построек, не дай бог побегут дети и убьются из-за твоих земляных нагромождений! – почти выкрикнула она отправляясь стрелой к избе по дорожке из декоративного камня, что выложил когда-то очень давно ее отец, облагораживая для мамы территорию вокруг.

– Накручу, но все же послушай! Мы не договорили… Ты должна мне помочь! – напирал Влад, надеясь расположить жену в свою пользу, выбрасывая тлевший бычок от сигареты. – Мне больше некому обратиться!

Маруся повернулась к нему лицом, задержалась:

– Я предостерегала, что это дело выеденного яйца не стоит! В нашем роду отродясь не было никакого клада! А ты извечно делаешь, что тебе взбредет в голову, лучше бы в бане заменил прогнившую доску! Там теперь действительно можно подвернуть и сломать ногу, да кубарем угодить носом в раковину! – испепелился ее голос, надрываясь. Маруся поднялась на террасу, где под крышей сплел себе паучок воздушную, шелковую сеть.