— Угу. И мы к ним тоже ни ногой. Сента, как по-твоему, что там за приданое? Драгоценные металлы у нас, варваров, меньше в ходу, чем холсты, пенька, баранья волна, зерно и убоина. Предки и вообще брали оброк тёсаным камнем.
— Вот что хотел бы я знать более всего, — ответил его собеседник. — Кто возьмёт оброк сейчас — мы или с нас самих?
Обучение строптивых
— Барб, может быть, мы всё-таки уже хотим есть? — спросила Олавирхо. — Чтобы в пытошной камере было чем отвечать на вызов, помимо жёлчи.
— Кое-какой съестной припас имеется в тюках, которые грузят, — задумчиво ответила сестра. — Но пока никто не докладывал нам о завершении работ, а выходить из стен на воздух просто так неинтересно. Давай-ка оставим мирные воинские радости и отыщем поварню.
Обе с завидным стоицизмом миновали тройной зал оружейной, правда, почти незаметно для себя вооружившись парой джамбий — широких крючковатых кинжалов, годных под обе руки.
Кухня обнаружилась после того, как девушки прошли весь замкнутый кольцом коридор. Она тематически и весьма гармонично примыкала к оружейной палате и содержала уйму шлемоблещущих котлов, кастрюль и уполовников с шумовками. Каждый разделочный нож стоил флибустьерского тесака, двузубые вилки и рашперы для жарки мяса могли удержать на себе немалых размеров тушку. Дверца печи размером с котёл паровоза была гостеприимно приоткрыта, поленья торчали из неё, как нечищеные зубы великана-людоеда. В открытом зеве мраморного дракона неторопливо поворачивался гибрид каминной решётки и вертела.
— Ничего себе, — прошелестела Олли с неожиданной для себя робостью. — Это на кого же здесь охотились былые владельцы?
— Почему бывшие? — Барбара пожала плечами. — Диковидная штуковина в камине неплохо промаслилась. Паутина уже после в жир влипла.
— Непохоже на наших ребятишек, — ответила старшенькая. — Эти разве что у самих себя овечек воруют.
— А волки?
— Ну, разве что с большой голодухи. Убьют такого по крестьянской просьбе, освежуют и сразу в обжарку.
— У нас вообще медведь не кровати. Молью траченный.
По ходу беседы Барба вертела головой по сторонам — принюхивалась.
— Любопытно, — сказала наконец. — В арсенале ничем особым не пахло, кроме чуточку ржавого и кислого железа, а фантом оказался. И вот теперь, как к нему привыкла, и здесь чем-то похожим наносит. Мышиным горохом, словно в библиотеке? Старыми пергаменами?
— Наверное, посуду плохо мыли, — Олавирхо с подозрением заглянула в хилый комод и, не обнаружив там ничего, кроме грязноватой ветоши. — Барб, они нас что — голодом выморить пытаются?
— Почему? Сыр, хлеб и вино почётным узницам вроде положены. Другое дело, кто будет нас и дальше тайком кормить.
— Ми-ы, — гулко донеслось откуда-то из лужёной утробы.
Девушки переглянулись.
— В сказке про Королевство Трёх Толстяков такая же точно громадина вела в потайной ход, — негромко сказала Олли, указывая на самую большую кастрюлю или котёл — в пол человеческих роста.
— Ведущий к зоосаду, то же политическая тюрьма, — добавила Барба. — Ты ведь сильная? Ну-ка подними!
Олавирхо в один прыжок оказалась на плите и сдёрнула вниз тяжеленную крышку.
— С самой посудой не вышло, замурована… — попыталась объяснить, дёргая за ручки, но тут в воздух со свистом прянул рой летучих мышей, закружился под сводами, виртуозно огибая углы и выступы, и расселся скопищем смоляных сталагмитов.
Когда девушки устали следить за истечением живого дыма или тумана и опустили взгляды, на краю котла сидело нечто. Или некто.
Карлик со сморщенным смуглым личиком: вместо глаз огромные бельма с точкой посредине, вместо носа пятак, плащ, весь в лохмотьях, кроет туловище, остроносые сапоги с чёрными лакированными когтями — ноги. По четыре долгих пальца на каждой из скрещенных на груди рук.
— Ничего себе мышка, — протянула Олли. — Летучая… Летейская. Ты говорящий?
Существо гнусно захихикало.
— Клянусь, вот он эхо и передразнивал, — кивнула Барбара. — Теперь понятно откуда наносило… лицом без определённого места жительства. Говорить по-людски умеешь?
Существо закатилось ещё пуще.
— Барба, а оно мясное? — спросила Олли, вытаскивая из-за пояса джамбию и поигрывая хищно изогнутым клинком. — Не думаю, что очень, жестковато от старости, но вот его подданные — пожалуй. Другой снеди ведь всё равно не предвидится. Если соорудить сачок из вон той рыболовной верши и подстерегать все входы-выходы из родной кастрюли…
— Мы невкушные, — ответил карлик. — И вы не знаете, как наш шервировать. В шмышле приготовить.